Рабочий
Шрифт:
После осмотра, когда вы глазами пощупаете мои ге-ниталии, вы засмеетесь, а я предвижу ваш смех — зарази-тельно показной, для кинокамеры, и скажите, а рукой по-машете в сторону вешалки: — ХАХАХА! Вас снимала скрытая камера!
Улыбочку, пожалуйста! ХАХАХА-ХА-ХА!
Ради скрытой камеры вы рассказали о женихе, о его лобковых вшах и сняли с меня трусы, словно с индейца содрали скальп.
Вы поступаете так, как велит вам служебный долг и долг перед телезрителями: и осмотр пациента проведете, и поставите шариковой ручкой «Паркер» жирную галочку
Я же рабочий, не получу ничего, кроме нравственно-го падения в сортирную яму, где опарыши белого цвета.
С другой стороны, вы же меня осмотрите бесплатно, потому что диспансеризация — бесплатная, выдадите мне путевку в жизнь, на продолжение работы в должности сле-саря, так что — равновесие, но рук с гениталий я не уберу, не в силах.
Искусство древней Греции и других стран Мира по-казывает стыдливых женщин с одной рукой на лобке — так принято, так нас в школе учили, хотя я не женщина, но ру-ки мои на гениталиях, и они лежат там по генетической памяти.
Вероятно, мой предок или несколько предков попали в ситуацию, когда руки на гениталиях — обязательны, вы-званы случаем, к которому необходимо, чтобы гениталии закрыли руками, как футболисты поступают во время штрафного удара.
— Генетическая память — широкий вопрос, и вы не напрасно его затронули, потому что с ним дрогнула и струна в моей душе, — врачиха говорила серьезно, глаза её подернуты дымкой воспоминаний. Но вдруг, будто заяц лапками ударил по глазам, врачиха переменила тон на добродушный: — Вы упомянули прежде, чем сказали о ге-нетике, вы затронули вопрос скрытой камеры.
Да, у меня не раз возникала мысль снимать прием пациентов на скрытую камеру для потомков.
Что узнают о нас наши потомки: фильмы? останкин-ские телебашни? французские шарманки?
Это все несерьезно, а прием рабочих в медицинском кабинете венеролога — жизненно важно, и для потомков, несомненно, интереснее, чем картинки из Камасутры.
Я купила камеру китайского производства, но она сломалась, и я теперь коплю на новую камеру, компакт-ную, но в то же время с высоким разрешением, а она — до-рогая, как золото на мировом рынке.
Скрытые съемки в моем кабинете — познавательно для науки; я дома по записям прочту эмоции пациентов на осмотре, что станет полезным для моей дальнейшей карье-ры, а я поступлю ещё и на психолога.
Венеролог-психолог — новое в Российской меди-цине.
Флаг России давно поменялся, но остается новым, и я считаю полоски: правильно ли — на русских, или на французских они местах?
Вы не снимали трусы, а трусы ваши — флаг, но иного, не российского цвета.
Полагаю, что только пираты развешивали черные флаги, а у вас на трусах нет черепа с костями, так что они не пойдут на пиратский флаг для увеселения пиратов и их барышень.
Не люблю пиратских барышень, потому что они — дурного поведения, и, наверняка, все с венерическими бо-лезнями и лобковыми
Представляете, вы сейчас выйдете из поликлиники, довольный медосмотром, найдете на улице красивую ба-рышню в белом свадебном платье или в норковой дорогой шубке Царицы.
У меня нет денег на шубку, и в скором времени не заработаю, потому что коплю на камеру для скрытой съемки — так повар копит деньги на новый котел вместо дырявого старого.
Вы поцелуете барышню, а с барышни на вас прыгнет вша залетная!
Ужас! Ужас!! Ужас!!! — врачиха прикрыла глаза ла-дошками, затем жалобно, но с настырностью протянула: — Мужчина, у вас трусы пиратские, ну, уберите, уберите ру-ки с гениталий.
Что вы там от меня прячете запретное?
Ваша скромность наводит меня на дурные мысли, что вы непременно прячете лобковых вшей и сифиломы — чем дольше стоите, прикрывая срам, тем больше у меня подозрений — так каннибалы варят миссионера.
Мой бюст обвиснет от старости, пока я жду вас, осанка сменится, вырастет горб, а ноги растолстеют, и ве-ны надуются, как змеи.
Сейчас я посмотрю на вас строго, величаво и недо-ступно для простых слесарей.
Вы почувствуете на себе мой леденящий взгляд, он вас запугает, и грозная добродетель слетит с вас вместе с робостью. — Врачиха пристально взглянула Лёхе в глаза, будто карала его за убийство судьи, пропустившего апел-ляцию.
Лёха не поддавался на взгляд врачихи, держался за гениталии и проклинал медицину и испанских конкиста-доров, которые изобрели сифилис и подарили его индей-цам Южной Америки.
Врачиха перехитрила Лёху, она, посмотрела в окно, Лёха проследил за её взглядом, будто в окно рвался вам-пир, и тут же сильно, двумя ладошками девушка ударила Лёху по ушам (которые недавно осматривал ушник).
Лёху контузило, он почувствовал себя в тракторе, а трактор подорвался на мине времен войны, и из бензобака хлещет алкогольный керосин.
В ушах звенело Ростовскими колоколами, Лёха ма-шинально схватился за уши:
— Ай, больно!
Молодая врачиха упала перед Лёхой на колени, слов-но молила царя о пощаде.
Она жадно смотрела на редкие волосики на лобке Лёхи, на сам лобок, на пенис — нет ли сифилом?… и Лёха, когда на миг открыл глаза, понял, что самые добрые и са-мые жестокие геи Амстердама, а также проститутки даль-нобойщицы, шаромойки и директора заводов, включая бухгалтерию и плановый отдел, признали бы высочайший профессионализм врачихи.
— Одевайтесь! Все у вас чисто и благородно, как на похоронах на Красной площади, — врачиха мигом потеряла к общению с Лёхой интерес, пошла к столу, присела и писала в его карточке положительный отзыв — так учитель даёт характеристику школьнику в тюрьму.
Лёха надел трусы, оделся, воровато схватил карточ-ку, попрощался с холодной врачихой и выскочил за дверь, будто приём пошел по второму кругу.
— Во как! — Лёха сообщил очереди и в глубокой за-думчивости пошел к туалету — так скрипач идет к роялю.