Работа для героев
Шрифт:
Еще больше лейтенанта бесило спокойствие Кая и его безмятежная реакция на резкие вопросы о том, какого демона они застряли на этой несчастной стене.
В шепоте солдат за спиной Джошуа слышалось все – от «заговор» до «схватить и пытать, пока не признаются».
Он глубоко вздохнул и попытался думать об отвлеченных вещах. Получалось довольно средне. В голову лезли только мысли о принцессе и сладостности будущего, приправленные горечью их взаимного отхода от собственных принципов и взглядов. Потом он вспомнил о том, что так и не поговорил с Джулией. Так и не объяснился, не попросил прощения
Всяческие разоблачения теперь казались не такими уж и страшными. Особенно перед фактом того, что она уже второй день переживает. Зная ее характер и доброе сердце, он не сомневался, что переживает сильно.
Желание дать себе по лбу собственным посохом никогда еще не было столь навязчивым.
Печальные озарения прервал шум, царивший в тронном зале.
Гости, видимо закончив с посланиями, расходиться не торопились. Выставленные на столах еда и выпивка отвлекли их ненадолго. Большинство обступило барона Ройса и герцога Флеминга, требуя от них предложений, ответов и советов. Господ, по примеру их дуэта, облачившихся в доспехи, заметно прибавилось, и, судя по недовольным выкрикам и поминутному хватанию за мечи, они жаждали действия.
Также было заметно, насколько возросло количество охраны в зале. Гвардейцы графа стояли вдоль стен, у каждой двери, толпились за троном. Но их присутствие почти не успокаивало гостей. Скорее, наоборот, нервировало. То и дело им громко предлагали идти и защищать город, а не прохлаждаться тут.
Шум стоял такой, что даже появление немалой компании не привлекло особого внимания.
Паки воспользовался ситуацией и приступил к дегустации блюд местной кухни. Порции, поглощаемые им, привели бы к острым желудочным болям любого другого дегустатора. Кай последовал его примеру, и даже мэтр Гаренцворт изволил отведать немного того и чуть-чуть этого.
Джошуа, до того уверенный, что к еде не сможет и притронуться, почувствовал, как рот заполняется слюной. Голод, до того приглушенный стрессом, резко напомнил о себе. Проклиная свою неспособность сосредотачиваться на пустой желудок, младший мэтр присоединился к соратникам.
Впрочем, долго наслаждаться едой ему не пришлось.
В зал вошли граф с Тирбо и Гужем, и гул голосов, заполняющий зал, усилился.
Если бы не четверо гвардейцев, по знаку капитана вставшие на пути толпы, Реджинальд рисковал бы быть смятым жаждущими подробностей гостями.
– Новостей, ваша светлость! Новостей! – голосила леди Уинст, и хор единомышленников вторил ее крику.
Граф, не выглядевший расстроенным, поднял руки в успокоительном жесте. Добившись тишины, он поднялся на возвышение перед троном и, прокашлявшись, заговорил:
– Друзья мои! Я только что выслушал доклады моих командиров и с радостью готов сообщить вам, что стены Гриндо выдержат безумие нашего короля!
Возгласы одобрения и облегчения были ему ответом.
– Я вижу, барон и герцог уже вернулись, – граф кивнул Ройсу и Флемингу. – Как, по-вашему, господа, мои командиры не обманывают меня?
– Никак нет, ваша светлость, – сказал Агастон, красноречиво оглядывая стоящую повсюду стражу. – Ваши стены крепки, а людей у вас, вот так сюрприз, неожиданно много, и взять Гриндо будет очень трудно.
– Мы тут
Граф сделал вид, что не понял намеков, и продолжил:
– В скором времени этот конфликт разрешится. Я уверен, что, когда штурм провалится и пелена ярости спадет с глаз его величества, мы сумеем воззвать к его разуму. Ее высочество вот-вот допишет послание отцу, и нам будет что предъявить ему.
– Этого мало, граф! – вдруг взвизгнула леди Уинст.
– О чем вы? – опешил Кафас.
Остальные тоже притихли, пораженные могучими вокальными способностями бордовой дамы.
– Писем мало! Вы должны будете вернуть принцессу королю, чтобы он видел, что никто здесь не причастен к ее пропаже!
– Точно! – поддержала ее дама в лазоревом. – Если принцесса вернется в объятия отца, его безумие точно пройдет.
– Да! Да! – заголосили гости.
Застывшее лицо графа не выражало и тени общего согласия. Лишь беспокойство.
Кай коснулся руки Джошуа.
– Похоже, дело принимает плохой оборот, – сказал он тихо. – Если они будут настаивать, граф может использовать солдат. Будьте наготове.
Мэтру Гаренцворту и Паки он говорить ничего не стал, те и без объяснений перестали пошлощать угощения.
Из всей голосящей толпы лишь Ройс и Агастон, казалось, поняли, какая опасность грозит им всем. Не сговариваясь, приятели стали пробиваться к наемникам.
Кай ткнул под столом Паки и, добившись внимания парня, указал взглядом на стоящую неподалеку троицу гвардейцев. Одними губами прошептал: «Оружие».
Паки незаметно кивнул. Немного повернулся, явно готовясь к прыжку.
Мэтр Гаренцворт перехватил посох поудобнее, разворачиваясь к расположившемуся в десяти шагах от них эскорту.
Джошуа показалось, что его посох стал еще тяжелее. Не зная, что делать, он решил взять под контроль противоположную старшему чародею зону, дабы прикрыть отряд от возможной угрозы со спины.
Ройс и Агастон почти добрались до них, когда граф заговорил. Голос его, спокойный и насмешливый, заставил всех замолчать и ловить каждое слово.
– Вы считаете, что я не хотел бы этого? Вы считаете, что я готов держать здесь ее высочество против ее воли? Очнитесь, друзья мои. Вы знаете меня много лет. Вы знаете о наших с королем разногласиях. Вы что, и впрямь не понимаете, что присутствие фиалки тут, в моем замке – не причина нападения? Это только повод! Повод расквитаться с давним противником, а заодно и обезглавить всех его друзей. Вас, господа и дамы. Вас!
Тишина в зале стала почти абсолютной.
– Быть может, – продолжил граф, обведя присутствующих печальным взглядом, – я не стал бы противиться воле короля. Открыл бы ворота и ждал своей участи. Возможно. В конце концов, и мой сын, и моя супруга в отъезде, и даже король не смог бы ничего предъявить им, какими бы извращенными ни были его обвинения! Возможно… Но я отвечаю не только за свою жизнь, друзья мои, но и за ваши жизни! Подвергнуть вас опасности я не готов. И потому я буду вести с его величеством переговоры. Ведь только принцесса, стоящая в наших рядах, сможет убедить короля отступить.