Работа над ошибками
Шрифт:
Вероника не обманывала. Ни один нормальный мужик не выпустит свою женщину ночью гулять с собакой, а мормон, поди, из нормальных, хоть религиозен не в меру.
С души будто камень свалился. Полдела сделано. Оставалось самое сложное.
«Отложим ненадолго разговорчик, не к месту он сейчас», — успокоил себя Стас и притянул Веронику к себе, заправил выбившиеся прядки за ушко, негромко проговорив:
— Мы друг друга неправильно поняли. Ну, было и было, дорогая! Слышишь? Мы разобрались, да? — он легонько поцеловал шею Вероники, чуть отогнув ворот кофты, —
— Да, — пальцы Вероники, впивавшиеся в тело Стаса, ослабили хватку.
Следующий поцелуй не получился ненавязчивым. Вероника застонала, обхватила Стаса за шею.
Он целовал ее щеки, лоб, заплаканные глаза, шептал слова, которые в жизни не говорил ни одной из женщин. Руки Вероники забрались под его майку, гладя обнаженное тело Стаса.
— Стас, я давно хотела тебе сказать…вдруг не успею, вдруг…
— Потом, — прошептал Стас в губы Вероники. Долгий и глубокий поцелуй плавил тело Стаса, лишая самообладания.
Он поднял Веронику и понес в комнату. Бережно уложив на кровать, скинул с себя одежду. Вероника лихорадочно стягивала кофту. Стас помог ей раздеться — пальцы не очень ее слушались — и лег рядом на кровать.
Рука Вероники скользнула по его щеке. Стас поймал ее и поцеловал ладошку. А затем покрыл тело Вероники быстрыми жадными поцелуями.
— Стас, я тебя лю…
Он не дал ей договорить: опустился на нее и мощно вошел, прежде чем она успела сказать последнее слово. Он не любил высокопарных слов с армии, подозревая в них скрытую подоплеку и ложь. Каждое его движение было наполнено любовью. Стасу так хотелось, чтобы Вероника это почувствовала, чтобы поняла без слов…
Эпилог
Я в Гефсиманский сад пойду, чтоб прохладу его испить,
Ищут ангелы там звезду, и не знают, как дальше быть.
«Если мы не найдем звезду, кто ж вам будет тогда светить?»
Я в Гефсиманский сад войду, чтоб помочь им ее найти.
(….)
Ведь зовется она Любовь, и сияет во все лучи!
Я останусь навек с Тобой, чтоб гореть огоньком свечи.
Дмитрий Вешнев «Я в Гефсиманский сад войду»
— Вы тоже к Веронике Васильевне? — недоверчиво спросила полноватенькая девочка с двумя косичками и голубым глазами, которые увеличивали стеклышки очков.
— Да, — просто ответил Стас.
— И тоже делать работу над ошибками? Она назначила на это время… — голос девочки стал еще более подозрителен.
Стас задумался, привычно взъерошив волосы.
— Ну, в какой-то степени — да. Точно. Делать.
— Она сейчас придет. Ушла туда, — указала девочка в одну из сторон школьного коридора, — она в школе.
Еще бы не в школе. Стас утром отвез Веронику до новой работы, а Егор с Лешкой дежурили целый день недалеко от входа школы — Стас их попросил присмотреть, пока они с Вадимом пытались выйти на троих неизвестных. «Проси Туза», — наконец развел руками Вадим.
Стас попросит.
Девочка, не таясь, разглядывала Стаса.
— Вы же не учитесь у нее, вы шутите. Слишком взрослый, — девочка задумалась на минутку, почесала лоб,
— Вы в классе ее будете ждать? Подождите там, а? Если Вероника Васильевна выйдет из класса, мне поможете?
— А сама, значит, никак? — иронично заключил Стас.
— Я уже второй раз пишу. И все не напишу, — сообщила девочка с великой печалью в голосе.
— Ну, знаешь… Каждый свою работу над ошибками должен делать самостоятельно, — поделился с девчушкой Стас мудрым советом.
— Она тоже так говорит, — еще печальнее вздохнула девочка, — «Пиши сама, Кристина». Я уже пишу…пишу-у…
— Да ладно! — удивился Стас, невольно улыбаясь, рассматривая девчушку — такая была смешная и милая, — что здесь сложного? Я вот всегда хорошо делал все работы. А уж работа над ошибками — это легкотня! Ну, выписал слово правильно…
— Вы ничего не понимаете! — возвестила мелкая строгим тоном, — ей нужно не просто выписать слова правильно. Я бы за пять секунд это сделала! Нужно еще объяснить, в какой части слова у тебя ошибка, какое правило забыла…короче, надо о-соз-на-вать. Чтобы больше таких ошибок не делать, понятно? Потому что, если так и будешь ошибаться, экзамены не сдашь. Вот сижу и ей объясняю. Осоз-наю. Но чего-то пока не осоз-на-ет-ся.
— Ошибки осознавать — сложнее всего, — поддакнул ей Стас.
— Ну, вы, наверно, с ней поговорить, да? Вы взрослый, вы такого не пишете…
— Представь, приходится иногда.
— Вон Вероника Васильевна идет, — заговорщицким шепотом прошептала девочка, — а я только одна пришла на переписывание. Бли-ин, опять не сдам…
Стас повернулся туда, куда обреченно смотрела девочка.
Вероника шла по школьному коридору, держа в руках стопку тетрадей. Строгий серый костюм, туфли на невысоком каблуке. Она сосредоточенно смотрела в пол, о чем-то задумавшись.
Стас впервые ее видел в школе, на работе. Сердце забилось быстрее: на мгновение он ощутил себя мальчишкой, который так же, как и мелкая, ждет свою учительницу, и сильно волнуется, только вовсе не перед контрольной.
Потому что он влюблен в учительницу.
— Вероника Васи-ильна, я пришла переписывать! — объявила девочка.
— Стас? — Вероника, оторвав взгляд от пола и посмотрев на стоящих рядом Стаса и мелкую, немного смутилась. Изо всех сил стараясь не улыбаться — Стас видел, как она неумело пытается скрыть радость, и как светятся ее глаза — невозмутимо подошла к ним. Рада, что он пришел, что ли? А почему Стас должен был не прийти? Чудная…
— Вот девочка контрольную писать пришла, — сразу прикрылся мелкой Стас, — а я в классе подожду. Можно? Посижу…
— Ну конечно, — теперь Вероника улыбалась открыто, — пойдем. Сядешь за последнюю парту, а Кристина сегодня быстро работу напишет. Да, Кристина? — хитро усмехнулась Вероника. Передав свои тетрадки девочке, открыла ключом кабинет.
— М-да-а… — пробурчала девчонка, не разделяя, видимо, восторгов своей учительницы.
— Давай-давай, Кристин. Как научишься, все будет легко.