Работа над ошибками
Шрифт:
— Ты все еще желаешь увидеть грубого Стаса в действии? Брось. Решим все миром — и разойдемся.
— Не знаю, о чем нам говорить, но если надо, то приглашу, — пожимаю плечами я. Так ему и поверила, но вряд ли у меня есть иной выход.
Заходим в мой обшарпанный подъезд — да, картин маслом здесь не держим — и поднимаемся на второй этаж. Вставляю негнущимися пальцами ключ в замок, и из-за двери начинает радостно погавкивать Жужик.
— Мне с собакой еще погулять…
— Позже. Успеешь.
Обреченно открываю вторую дверь — в квартиру.
— Забавное приспособление, — бросает Стас. Открывает и закрывает щеколду, а после окидывает общую прихожую прищуренным взглядом.
— Ладно, понятно, пошли, — изрекает чуть позже и уверенно переступает порог моей квартиры.
Глава 19
Стас прекомфортно расположился у меня на кухне, будто сто лет здесь ошивался. Жужик сидит на почтительном расстоянии от Стаса, прямиком под стулом. Гавкать при его появлении не стал, вольностей себе не позволил, подошел, аккуратно обнюхал и лег под стул, стоящий около двери. Не все покупается консервами, видно.
А я, совершенно смущенная, завариваю чай. Смущаюсь еще потому, что у меня на кухне не очень убрано: и пыль кое-где не вытерта, и тарелки в раковине имеются. Когда живешь одна, не ждешь никого в гости, автоматически расслабляешься. А если еще много работаешь и часто засыпаешь над тетрадками, или, прибежав с аэробики, вдруг вспоминаешь, что неделю как лежат непроверенными небольшие самостоятельные, думаю, непротертые полы — не самое страшное в жизни.
А еще я пытаюсь оттянуть неприятный для меня разговор.
— Могу угостить супом и гуляшом…
— Да сядь уже! — рявкает Стас, и я послушно приседаю на подвернувшуюся табуретку. Под стулом крошечное движение: это шелохнулся Жужик. Но ни звонкого лая на обидчика хозяйки, ни даже тихого предупреждающего рычания от него не слышно. Трусишка-Жужа побаивается Стаса.
— Не надо так кричать, — комментирую этот грозный рык.
— Ты у меня уже в глазах примелькалась. Хватит бегать, что как маленькая? Говори, задолбала пробежками от плиты до стола и обратно.
— Что тебе сказать?
— Ответил бы я…
— Обойдусь.
— Вероника, что за договоры с Егором? Зачем он тебе? Ясно, четко, коротко, — пристальный взгляд Стаса, и мурашки бегут по коже. Но уж лучше пусть про Егора, чем разговоры о том, что произошло в его гостиной.
— А-а, это… Я все уладила, мне уже не нужно…
— Вероника, твою маму! Не надо со мной в партизана играть. Тебе кто-то угрожает?
— Ну… угрожал, — чего молчать? Тем более, что пока вопрос решился. Тоненький волосок удерживает ситуацию от падения в пропасть, но мне пока и этого довольно, — но сейчас уже нет.
— Ты детям тоже в школе так объясняешь, да? Я ни фига не понял. Нормально скажи: кто, когда…
— Лена. Вернее… Стас, ничего особенно страшного. Мне одна девочка в школе сказала о разговоре
— Твою… Тебя точно надо в ванной закрыть.
— Какой еще ванной?
— Никакой. Собирай манатки, поживешь пока у меня. Не впечатляют твои слова вообще никак.
— Стас, все хорошо! — восклицаю я, сама в это мало веря.
Не хочу просить у него помощи. Чем ближе к человеку, тем больнее расставание после. Ненужные мечты, призрачные иллюзии. Он всего лишь в который раз хочет помочь, но чем для меня обернется такая помощь? Пора уже быть большой девочкой и самой справляться с проблемами. Да, страшно. Да, опасно. Но я справлюсь…
— Ты точно с прибабахом. Лечиться от этого не пробовала? Ей говорят: собирайся, поехали, а она раздумывает. Сейчас вырублю и просто вынесу тебя отсюда, и пикнуть не сможешь…
Прячу смущенную улыбку, но на душе как-то неспокойно. Этот вырубит — бровью не поведет. У него и ножик имеется при себе сейчас — теперь точно знаю. Только где? По одежде не видно, а может, это я не умею смотреть правильно. Но переезжать к Стасу и иметь с ним хоть какие-то отношения, кроме чисто приятельских, не входит в мои планы. Мы все для себя уже поняли еще пять лет назад, и на одни и те же грабли я не наступаю дважды.
— Стас, переезд — не выход для меня, иначе я давно уже переехала. Но тогда они поймут, что я знаю. И подставлю девочку, которая мне это сказала, как ты понять не можешь? Ей всего пятнадцать, этой девочке. Пятнадцать! Конечно, может, Аня раздула из мухи слона, но подстраховаться никогда не помешает, но так сильно страховаться — в смысле, переезжать — я не готова.
— Е…ть… Ох, ушибленная на всю головушку… Почему сразу не пришла и не сказала? Приемы показать просила, ну-ну. Спасут тебя приемы, как же, поглядела и забыла. А девочку свою защищать тоже ты будешь, а? Ладно, девчонку ты не выдала, мож, до нее и не доберутся. А сама че? Задвижечка на двери хреновенькая, я тебе так скажу.
— Ну я же…вот Егора нашла, чтобы, если что…
— То есть ты думаешь, что Егор дерется лучше, чем я, учивший его несколько лет? — взглядом Стаса только гвозди забивать.
— Нет, Стас, нет, — испуганно бормочу я. Кажется, сам воздух в моей кухне начинает давить, становиться плотным и тягучим. Обманчиво свободная и расслабленная поза Стаса на стуле ввела бы в заблуждение кого угодно. Сейчас время для того, чтобы убежать и спрятаться. Одно его движение, и я свалюсь, бездыханная, на пол. Я даже не замечу удара, а если и замечу, не смогу отреагировать. Остается держать приличную дистанцию и демонстрировать спокойствие и невозмутимость.
— Понимаешь, я…такой человек, который не привык ни у кого просить помощи. Не хочу навязываться и навязывать свои проблемы другим.