Работа над ошибками
Шрифт:
Воспользовавшись тем, что Михайлов объяснял любопытной Ольге, кто изображен на снимках, Платонов наклонился ко мне и тихо спросил:
— Какие планы на вечер?
Впервые я обрадовалась, что у меня много работы и объяснила, что у нас полный цейтнот, и вечера мы проводим на работе.
— Ну, будем надеяться, что так будет не всегда…
Он поднялся, кивнул всем, сдержано поблагодарил за кофе и ушел.
Ольга и Михайлов посмотрели на меня и проводили его взглядом.
Я уткнулась в бумаги.
Поздно
Демидов оторвался от телевизора и пришел ко мне.
— Знаешь, у нас говорят, что в лондонский филиал ищут руководителя. Михайлов вам ничего не рассказывал?
Я пожала плечами:
— Нет. — Отхлебнула кефир, спросила: — А кандидатуры уже есть?
— Да в том-то и дело, что нет! Говорят, что наш главный инвестор, Колин Грей, сам приедет выбирать. Интересно, кто им нужен?
— Почему тебя это интересует? Хочешь предложить свою кандидатуру на конкурс?
Он посмотрел на меня и сказал:
— Какая ты все-таки наивная! Неужели ты думаешь, что будут объявлять конкурс на такое место?! Конечно, возьмут своих.
Я недоверчиво посмотрела на него:
— Наш Киршнер свою собственную дочку после заграничного института посадил в лабораторию. А ведь мог бы пристроить Лору и получше.
Он вздохнул:
— Вот и я о том же! Лора с сегодняшнего дня уже работает у нас в отделе. Видно, мамочка настояла!
— Слушай, вот чудно-то как: при живом муже и жена носит девичью фамилию, и дочь, кажется, тоже Крылова?
Он кивнул, нехотя ответил:
— Там старая семейная история. Елена Иосифовна — вторая жена нашего директора. Первая долго болела, и он не мог ее оставить. Так что Лору ему потом пришлось усыновлять, или удочерять, не знаю, как правильно. Кажется, у них с отцом неважные отношения. Нет, старик ее любит, а вот она…
Я вздохнула:
— Ну, надо же, а я и не знала. Если честно, всегда считала Лорку Крылову выскочкой и воображалой. Она ведь сначала училась в России, у нас в институте, на год или на два старше меня, и я ее хорошо помню. Вечно нос задирала!
Сергей вяло возразил:
— Да нет, обычная девица. Конечно, звезд с неба не хватает… Впрочем, поживем, увидим. Она у нас всего-то полдня проработала.
Неожиданно я услышала звонок своего телефона. Пробравшись в холл, вынула его и удивилась: номер был незнакомый.
Бархатный баритон с интимными интонациями спросил:
— Уже освободилась?
Вот, черт, это же Платонов! От неожиданности я выпалила:
— Откуда вы узнали мой номер?!
Он засмеялся.
— Ты забыла, что у нас есть общие знакомые.
— Ни за что не поверю, что Михайлов вам его сообщил!
— Он и не давал, — хмыкнул Платонов. — Я попросил нашего секретаря узнать у милейшей Марины Николаевны номер телефона ее
Я перевела дыхание и попыталась сосредоточиться.
— Значит, вы знали о том, что я замужем?!
Он удивился:
— И что из того? Я, например, тоже женат. Мне это совершенно не мешает. А тебе?
Дурацкий вопрос! Попробуйте на него ответить, и вы меня поймете!
Впрочем, ответа он не ждал, рассмеялся и сказал:
— Извини, если напугал тебя. Мне просто страшно захотелось, чтобы в твоем телефоне остался мой номер. Это ведь не преступление, правда? Спокойной ночи, — насмешливо пропел он и отключился.
Я вернулась в кухню. К счастью, Демидова там уже не было, он в гостиной смотрел какую-то спортивную передачу. Мне не пришлось объясняться с ним из-за неурочного звонка.
Женька чувствовала себя виноватой из-за того, что вчера наговорила мне, а потом вечером бросила нас с Эдиком в одиночестве. К тому же настроение у нее было прекрасное. Она влетела в кабинет и бросилась ко мне с поцелуями.
Я посмотрела на ее сияющие глаза, которые она безуспешно пыталась спрятать за пушистыми ресницами, и укоризненно сказала:
— У-у-у, бесстыжая!
Она покивала и сказала гордо:
— Да, я — такая!
Пришел Эдик с распечатками, и мы занялись работой.
Часов в десять все и началось.
Нам позвонили с проходной и предупредили, что к нам посыльный.
Мы с любопытством уставились на дверь. Молодой человек в форме принес огромную корзину цветов. О том, от кого и кому цветы, он просто не знал. Женька расписалась в квитанции, где значился адрес института и номер нашего кабинета, и мы его выпроводили.
Через час появился еще один посыльный, потом еще один. Нам с Женькой стало не смешно.
Сообща мы решили, что это ее министр от скуки развлекается.
Подруга ему позвонила, но через минуту опустила руку в растерянности:
— Слушай, это не он.
Я предположила:
— Может, хочет, чтоб для тебя это было сюрпризом? Он у тебя как, шутить любит?
Женька помотала головой:
— Даже не думай. Он рассердился, сказал, потом с этим разберется. И вообще сидит на каком-то совещании.
Мы позвонили на проходную, чтобы к нам никого с цветами не пропускали, объяснили, что это — ошибка.
Не тут-то было! У нас на проходной работают представители какой-то военизированной организации. Попробовали бы вы объяснить им что-нибудь так, чтобы они вас поняли…
Через час появился еще один посыльный. Разъяренная Женька позвонила в очередной раз на проходную и спросила, какого черта они опять пропустили к нам цветы?! На что получила достойный ответ:
— Не, никакой ошибки. Я сам все проверил, и адрес, и номер кабинета. Так что нюхайте свои цветы и наслаждайтесь.