Работа над ошибками
Шрифт:
— Тогда, может, Михайлову скажешь? Все-таки они старые друзья…
— С ума ты сошла? — возмутилась я. — И что он обо мне подумает?
Женька прошипела:
— Лизка, ты всегда была букварем и занудой, но сегодня превзошла себя. Я дело предлагаю, а ты…
Мы разошлись по своим местам, Женькины слова мне не давали покоя, мешая сосредоточиться на расчете.
Я с завистью смотрела, как пальчики подруги порхают по клавиатуре.
Наконец, она откинулась в кресле:
— Чья очередь варить кофе?
Я поднялась.
— Вот, что, Женька. Никакой нейтральной территории, встречаться будем здесь. Сегодня отправим Эдика домой пораньше, ты тоже можешь отправляться на свидание, а я с ним поговорю сама.
Женька с сомнением на меня посмотрела и сказала:
— Давай, я останусь? Постою на шухере, пока вы будете разговаривать. Вдруг, он — маньяк, и бросится тебя душить?
Эта мысль мне в голову не приходила, и я согласилась.
В обед мы вышли в сквер возле института, и я достала телефон.
— Кирилл Сергеевич? Здравствуйте. Я хотела бы с вами встретиться. Если это возможно, приходите сегодня вечером в лабораторию, мы сможем поговорить.
Его голос прозвучал как-то подозрительно участливо:
— Лиза, может, нам можно обсудить это по телефону?
Я удивилась:
— Вы боитесь встретиться со мной? Я думала, нам обоим будет легче понять друг друга при личной встрече.
Он сухо возразил:
— Я не думаю, что это — хорошая идея. До свидания, Лиза. Постарайтесь быть благоразумнее.
Я пожала плечами и повернулась к Женьке:
— Он, по-моему, сошел с ума. И вообще, разговаривал со мной так, будто это я ему навязываюсь!
Я покусала губу и повернулась к Женьке:
— Слушай, может, мы перемудрили и Платонов тут вовсе не при чем? Ну, цветы эти, и сообщения…
Она кивнула:
— Ага. А телефонные звонки тебе приснились просто?! Нет, подруга, он что-то задумал.
Все выяснилось в ближайшее время.
Мы вернулись в отдел, и Эдик сообщил, что мне звонила свекровь, просила обязательно перезвонить ей.
Особой теплоты в наших отношениях не было, мы редко перезванивались и никогда — без важного повода, и я поторопилась набрать ее номер.
Марина Николаевна замороженным голосом сказала:
— Лиза, я все знаю. Кирилл Сергеевич приходил сегодня, и мы имели долгую беседу. Я считаю, что он проявил душевное благородство и такт, решившись довериться мне. Страшно подумать, до чего довели бы тебя твоя неразборчивость и неопытность, если бы на месте Кирилла Сергеевича оказался другой человек. Я не хотела бы еще раз возвращаться к этой теме, поэтому прошу тебя прекратить всякие попытки связаться с ним. Ты должна понимать, что позоришь не только себя, но и Сережу, и вовлекаешь в неприятности Кирилла Сергеевича, а ведь он — человек семейный, у него жена и взрослый сын.
Я
— Не знаю, что он наговорил вам!..
Она с достоинством прервала меня:
— Ты забываешь, что я сама слышала ваш разговор по телефону. Если мы с тобой договоримся, что ты прекратишь преследовать Кирилла Сергеевича, перестанешь звонить ему по ночам и назначать свидания, я обещаю, что ни о чем не расскажу Сергею. Поверь, мне крайне неприятен этот разговор, и давай на этом остановимся. Ты меня очень разочаровала, очень. Иметь такого мужа, как Сережа…. Не понимаю.
В трубке зазвучали гудки.
Женька увидела мое лицо и подскочила, присела рядом:
— Лиза, Лиза, что случилось? Несчастье, да? Ну, что, да не молчи ты!
Я положила трубку и тихо сказала ей:
— Платонов был у моей свекрови и сказал ей, что я его преследую ночными звонками и назначаю ему свидания.
Женька рухнула на стул.
— И что?
Я мрачно улыбнулась:
— Она верит ему и совсем не верит мне. Правда, обещала скрыть все от Сергея, если я пообещаю впредь вести себя достойно. О, как!
Телефон в моей сумке залился трелями, я машинально вынула его и ответила.
Насмешливый голос в трубке спросил:
— Пообщалась с родственницей?
Я рявкнула в трубку:
— Послушайте, чего вы хотите?
— Тебе как, программа-минимум или программа- максимум?
— Давайте максимум. Хотелось бы знать, как далеко вы предполагаете зайти.
Он хмыкнул:
— Ты мне нравишься.
Я дерзко ответила:
— Это я уже поняла. Непонятно только, почему вы это выражаете таким странным способом.
Он даже хохотнул:
— Почему же странным? Вот если бы мне просто хотелось развлечься с тобой — я поступал бы стандартно: цветы, конфеты, рестораны, дорогие подарки. А ты заслуживаешь гораздо большего, чем встречи на квартирах и поездка в Испанию на пару недель. Я думаю, что у нас с тобой большое и светлое будущее. Я женюсь на тебе, ты родишь мне сына. Я сделаю тебя счастливой. Это и есть моя программа-максимум.
Очень некстати я вспомнила детскую книжку про тетю Дяди Федора, которая уверяла, что всех сделает счастливыми. На резонные возражения окружающих, что они и так счастливы, она отвечала, что счастливы они неправильно, а она сделает их правильно счастливыми.
Я подавила смешок и ровным голосом сказала:
— Вы — просто сумасшедший. Я сегодня же расскажу обо всем мужу.
Он хмыкнул.
— Во-первых, ты ничего не сможешь доказать, а во-вторых, ты до сих пор ему ничего не рассказала. Я думаю, что у тебя для этого есть причина, и подозреваю, что это и будет самым серьезным препятствием в реализации моей программы. Обычно детская влюбленность в преподавателей с возрастом проходит, а ты, кажется, счастливое исключение.
Я гневно сказала: