Работа с риском (сборник)
Шрифт:
Шутка.
– Здорово, Олег…
На всякий случай он пожал мою руку.
– Как торговля?
– Ничего… А ты кто?
– Чего, не узнал? Я Паша из «Эрмитажа». Бухали там. Вместе с Геркой.
Я ничем не рисковал. Во-первых, весь местный истеблишмент хоть раз, но бывал в «Эрмитаже». Во-вторых, утром я позвонил Герману и спросил, не знает ли он рыжего Олега, скупающего золото. Типа, приятель хочет кое-что толкнуть.
Оказалось, что знает, сам кое-что ему продавал. Назвал пароль и отзыв.
– А-а, –
– Слушай, тебе вчера один торчок, Костик, флешку сдал. Серебристую такую, на цепочке.
– И чего?
– Это подруги моей флешка. Она еще у тебя?
Рыжий что-то прикинул в голове, потом согласно кивнул голубым беретом.
– Выкупить хочешь?
– Чтобы выкупить, нужны деньги. А у меня их нет. – Я откровенно лишил собеседника иллюзий.
– И что ты предлагаешь?
– Я отдам… Потом.
– Не вопрос. Оставь равноценный залог.
«Я бы тебе, козлу, равноценно в лоб закатал бы, но без разминки не могу. Поэтому придется играть по твоим правилам…»
Из залога есть футболка, мобильник и старенькие часы «Полет» производства Петродворцового завода. Снимаю часы. Невелика потеря, но… За всё надо платить. Особенно за длинный язык.
Спекуль морщится, словно часы намазаны лошадиным пометом. Подносит к левому глазу и рассматривает, словно под микроскопом.
– Паленка, небось, китайская. К тому же поюзанные…
– Слышь, воин… Китайцу, который подделает наши часы, президент лично должен присвоить Героя России.
– Старик, извини, я флэшку за штуку взял, реально! Чего мне, в убыток себе торговать? Ну, сам посуди… Оставь еще чего-нибудь.
Он начинает тараторить со скоростью пять слов в секунду, что-то втирая про демпинговые цены, затишье на рынке и инфляцию.
Я молча, с прищуром смотрю на него, словно в прицел снайперской винтовки. По-нашему, по-ментовски.
В итоге он угадывает что-то нехорошее, замолкает и нехотя лезет в карман своей камуфляжной жилетки.
Статья 61, часть 1, пункт «и»: «Смягчающими обстоятельствами признаются: явка с повинной, активное способствование раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления».
– Ладно… Только из уважухи.
На его ладони сверкнула маленькая серебристая фиговина.
И из-за этого весь сыр-бор?
Часы он прячет в носок. Вдруг подъедет вневедомственная охрана и проверит документы. Тут и форма не поможет.
А я теперь буду определять время по солнцу. Если мне вдруг понадобится определить время.
День я провожу на рынке, заканчивая обивку будущего трактира. Надо же, освоил профессию обивщика, можно давать объявление в газету и зашибать бабосы.
Не
Сразу же заплатил абонентский долг за мобильник и теперь жил на яркой стороне. Вдруг Ксюха позвонит, а, не дозвонившись, притащится в отдел и раскроет мой подлый обман. Впрочем, почему подлый? Просто обман. Но все равно неприятно. Весь мир узнает.
Когда включили связь, я сам перезвонил ей и обрадовал удачным завершением операции. Она обозвала меня волшебником и спросила, куда и во сколько ей подойти.
Я растерялся и предложил встретиться на той же скамеечке у пруда.
Встретились в девять вечера, раньше я не мог, надо было закончить с обивкой.
Ксюха минуту-другую прыгала вокруг своей оси и довольно визжала, а потом чмокнула меня в небритую, как у настоящего мачо, щеку.
– Пашенька, спасибо… Спасибо… Ты просто не представляешь, что это для меня значит…
– Да, ладно, ничего, я же профессионал!. – Сейчас я походил на скромного американского пехотинца, только что спалившего пару афганских деревень. – Как там сосед? Не предъявлял?
– Нет, что ты! Наоборот! Утром поздоровался и даже кухню помыл, представляешь? А говорят, наша милиция никому не помогает и ничего не может… Спасибо!
– Да не за что… Извини, Ксюх… Пора мне. Дела.
Просто мне очень захотелось пива. К тому же начнет еще про «работу» расспрашивать – лажанусь по полной.
– А ты в отдел? Я тоже в ту сторону.
Еще не хватало. А, может, признаться, пока не поздно, что я в некотором роде не мент? Мол, веселый американский розыгрыш. Безобидный, в духе одноименной программы.
Не признался. Духу не хватило. Ну и ладно. Когда теперь увидимся? Если что, можно сказать – уволился.
– Нет, на участок… Надо свидетеля одного найти.
Кажется, она расстроилась. Но это не мои проблемы. Я не собираюсь с ней под ручку гулять и алкоголь пить.
– А… Жаль… Паш… Если что случится, можно тебе позвонить?
– Звони, конечно…
Когда она уходила по аллее, я, как тогда в детстве, почувствовал вдруг необъяснимое тепло, забравшееся под футболку. У тепла нет цвета, но мне показалось, что оно было зеленым.
Возле нашего подъезда опять сидела на лавочке молодежь. Она каждый день здесь сидит. Пиво кушают, семечки лузгают и гогочут. По обыкновению жопы на спинке, ноги на сидении. Не знаю почему, но сегодня я притормозил.
– Слышь, орлы… Вы бы сели нормально.
– Да тут все так сидят, – с вызовом ответила крашеная малолетка.
– А вы сядьте нормально.
– А если не сядем? – храбро спросил юноша с наушниками в ушах и с банкой «Клинского» в руке. – Ты чё, мент?
– Мент, не мент… Слазь, говорю, чучело… Убью.