Рабы Парижа

Габорио Эмиль

— Браво! — крикнул Ортебиз и зааплодировал.

— Задумано великолепно, — подхватил Катен.

Господин Маскаро раскланялся с видом актера, в десятый раз выходящего на овации.

У Поля кружилась голова.

34

Когда все немного пришли в себя, Батист Маскаро сказал:

— Я без ложной скромности принимаю ваши похвалы, господа. Но меня гораздо больше интересуют ваши замечания. Какие недостатки

вы заметили в моем проекте? Назовите — и я их сейчас же исправлю. Порой ничтожная песчинка опрокидывает самую лучшую колесницу.

— Надо все хорошенько обмозговать, — отозвался адвокат.

— Я не нахожу никаких недостатков. То, что ты сделал, Батист, — это предел совершенства, — проговорил Ортебиз, искоса поглядывая на адвоката, которого терпеть не мог.

Поль Виолен промолчал.

— Давайте искать изъяны вместе, — предложил Маскаро.

Он по привычке стал размышлять вслух.

Суть его рассуждений сводилась к следующему.

Ставится грандиозный спектакль для одного зрителя.

Главное действующее лицо — великий сыщик, роль которого с блеском сыграет господин Перпиньян.

Порукой тому — его непомерное тщеславие. Он должен будет как можно больше пыжиться и бахвалиться, то есть играть самого себя.

Правда, господин Перпиньян глуп, но думать ведь ему не придется.

Сможет Ли герцог в чем-нибудь усомниться?

Во-первых, нам хорошо известно простодушие господина Норберта.

Во-вторых, он будет получать подробные сведения, которые будут много раз подтверждаться из различных источников.

В-третьих, тщательные поиски будут продолжаться достаточно долго, чтобы выглядеть вполне правдоподобными.

Так что сомнений у него быть не может.

Но для того, чтобы исключить даже тень сомнения, надо вторично прогнать герцога по той же дороге.

Как это сделать?

Очень просто.

Молодой маркиз, роль которого сыграет Поль Виолен, будет растроган до слез рассказом герцога о том, как он искал сына.

Пьер-Поль захочет снова обнять всех своих благодетелей.

Господин де Шандос поведет сына по той же дороге — и везде его признают.

Поля хорошо встретят у его будущего тестя, банкира Мартен-Ригала, а также на улицах Сен-Луи, Монмартр, Жак и Лагарп.

Его назовут по имени на улице Арра.

Фриц бросится ему на шею.

Вигуре его обругает.

Все семейство Лоргелина расцелует его и на прощание отдаст шапочку, которую не успели ему подарить много лет назад.

— И все это так и будет, друг Катен, потому что путь, по которому вы пойдете, создал я, — закончил Батист Маскаро. — А все эти люди, от Лоргелина до Бригитты — мои рабы, поскольку каждый из них у меня в руках. Точно так же, как прекрасная графиня де Мюсидан. Думаю, что в победе сомневаться не приходится. Можете, господа, приступать к дележу двенадцати миллионов герцога де Шандоса!

Катен медленно встал.

— Я восхищен, Батист, твоим

терпением и твоей гениальностью. Я потрясен глубиной твоих замыслов и точностью их осуществления. Но теперь моя очередь. Я должен сообщить тебе то, что мне под большим секретом рассказал господин герцог. Как мне ни жаль, но эта новость разрушит все твои планы.

Ортебиз испугался.

Он презирал Катена как труса, готового в любой момент предать сообщников для спасения собственной шкуры. Однако доктор многое бы отдал за то, чтобы обладать таким же острым умом, как адвокат. Раз Катен говорит, что пора прощаться со всеми надеждами, то дело плохо!

Поль настороженно ждал продолжения.

Один лишь Маскаро, как ни в чем не бывало, торжествующе улыбался.

— Говори, — сказал он.

— Батист, тебе не удастся обмануть герцога.

Маскаро сочувственно взглянул на адвоката.

— С чего ты взял, что я хочу его обмануть?

— Ты сочинил для этого целую пьесу и продиктовал ее мне.

— А разве ты всегда говоришь мне правду?

Катен опустил голову.

— Так почему бы и мне не поморочить тебе голову? Я никогда не имел глупой привычки рассказывать всю правду людям, которым я не доверяю. Один из таких людей — ты.

Растерянный адвокат смотрел на хозяина агентства широко открытыми глазами.

— Перпиньян знает ровно столько, сколько ему положено знать. Почему же ты думаешь, что с тобой я поступаю иначе? — продолжал тот. — Что мне мешало до поры до времени не говорить тебе, что Поль Виолен — на самом деле сын герцога де Шандоса?

Совесть адвоката была действительно нечиста. Если он изменил сообщникам и не сообщил им секрет герцога де Шандоса, то почему они, зная об этом, не могут водить его за нос? Батист вполне способен сочинить всю эту пьесу только для того, чтобы расставить капкан для изменника Катена…

Адвокат некоторое время молчал, перебирая в уме подробности описанных в пьесе событий и их возможные последствия.

Никакой опасности для себя он не обнаружил.

— Я не меньше вас всех. — заговорил он, — заинтересован в том, чтобы Поль Виолен был настоящим наследником герцога. Но если бы это было так, то зачем бы ты тратил столько сил и времени на подготовку спектакля? Так что ты сам заставляешь меня усомниться в аристократическом происхождении Поля.

— Сомневайся, сколько влезет, — грубо буркнул доктор.

— Дело не во мне. Герцог обязательно откроет обман. И я не знаю, как ему помешать…

Батист жестом прервал адвоката.

— Ты что, все еще не понял? Поль Виолен действительно сын де Шандоса.

— Что означает эта дурацкая комедия? — взорвался Катен.

— С каких пор правда стала комедией? — осведомился Батист Маскаро.

— Ну, если ты так настаиваешь, то позволь мне узнать правду, — сказал адвокат.

— Желаю тебе рассеять все свои сомнения.

Катен подошел к Полю.