Ради чего стоит жить

Кейн Рейчел

Когда рука Бишопа накрыла руку Шейна и дернула его вперед, Шейн решил, что уже мертв. Вопрос заключался лишь в том, что случится... осушит и оставит сухой труп или разорвет в кровавой забаве. В целом, подумал Шейн, быть разорванным лучше, но на самом деле у него не было много времени, чтобы поразмыслить над этим, и тогда... тогда...

Тогда неожиданно серебряный град из порошка взорвался вокруг Бишопа, как фейерверк, сверкая в свете люминесцентных ламп, Шейн моргнул и закашлялся. Примерно через секунду хватка Бишопа на руке ослабла, и его покрасневшие

глаза расширились, рот открылся в крике.

Его волосы загорелись вокруг головы странным пылающим ореолом. Шейн высвободил руку и попятился назад, его мозг просто догонял то, что он видел.

Бишоп в огне от серебряного порошка. Как Бишоп обернулся, чтобы посмотреть на нападавшего, Шейн увидел Майкла, стоявшего в десяти футах позади него, рука все еще вытянута после броска. На ладони следы ожогов.

Сейчас, подумал Шейн, когда Бишоп направился в сторону его лучшего друга, Шейн поднял кол и сделал быстрый выпад. Он не позволял себе думать об этом или приказывать себе, что делать. Иногда его тело просто знало такие вещи.

Иногда лучше, когда разум остается в стороне.

Кол ударил Бишопа в спину слева, пробив горящую кожу и попав прямо в сердце.

Шейн упал назад, туша пламя на рукавах пиджака, а Бишоп кричал и пытался достать кол, пронзивший его сердце... а затем медленно опустился на колени, а потом на лицо.

Он был слишком стар, чтобы быстро умереть. На самом деле, Шейн не был уверен, что серебро его убьет - но он надеялся. Очень сильно надеялся.

Шейн лежал, опершись на локти, и смотрел на вампира, но ничего не произошло. Бишоп не вскочил, рыча; серебро жгло его, но не сильно. Это было как медленное неохотное шипение вокруг кола.

Бишоп медленно моргнул.

Не умер. Еще нет.

Майкл подошел к нему и предложил руку.

– Мы должны отрубить ему голову, - сказал Шейн, не принимая руку. Майкл не убрал ее.

– Это не наша обязанность, - ответил он.
– Но обещай мне кое-что.

– Что?

Лицо Майкла выглядело бледным и странным в зеленоватом свете.

– Обещай мне, что сделаешь это для меня, если я стану как он.

Шейн заколебался, затем принял его руку и позволил Майклу поднять его на ноги.

– Ты не станешь таким, - сказал он и не отпустил его.
– Не станешь, брат. Я не позволю.

Он отпустил. Они стукнулись кулаками и кивнули друг другу. Это их сделка.

Снаружи послышался звук двигателей и визжащих тормозов, а через пять секунд место кишело парнями в черных костюмах, галстуках и солнцезащитных очках, все с по-вампирски бледными лицами и оружием. Они окружили Шейна, Майкла и неподвижное - но не мертвое - тело Бишопа.

Никто не промолвил ни слова.

Новоприбывшие расступились, и между ними прошла женщина в белом так, словно ей принадлежало это место, хотя технически наверно так и есть. Она несла маленькую рыжеволосую девочку, та держалась своими пухлыми ручками за длинную элегантную шею женщины. Как прозвал ее Шейн, Снежная Королева.

Амелия. Основатель Морганвилля.

Она красивая, но это холодная красота,

от которой Шейна бросало в дрожь; что-то в ее глазах было... неправильным. Даже у других вампиров глаза не такие.

– Вы это сделали?
– спросила она и посмотрела на горящее тело. Ее выражение лица было бесстрастным, ни намека на то, что она чувствует по этому поводу. Шейн с Майклом переглянулись.

– Да, - подтвердил Майкл.
– Извините. Нам пришлось.

– О, в самом деле, - сказала она.
– Хорошо, что вы это сделали. Для него же. Если бы я поймала его в этой ситуации, я бы не была столь... милостива.
– Она сделала паузу и перевела взгляд на Шейна.
– Кто заколол его?

Прежде, чем Шейн мог ответить, вклинился Майкл.

– Я, - сказал он.
– Шейн спас ребенка.

Амелия не моргнула.

– Хорошо, что это был ты, - ответила она.
– Если бы это был мистер Коллинз, мне бы пришлось созвать заседание Совета и вынести наказание. Люди не закалывают вампиров в Морганвилле, мистер Коллинз. Не без последствий. Но, конечно, это был не Шейн, верно, Майкл?

– Верно, - ответил Майкл.
– Это был я.

Шейн открыл рот, получил холодный взгляд от Амелии и быстро закрыл его. Он не кивнул. Он решил, что, возможно, это не будет ложью, если он не будет двигаться. Или дышать.

Амелия повернулась к одному из ее телохранителей, которые выжидательно стояли рядом с ней.

– Займись этим, - сказала она.
– Никто не узнает об этом. Проследи, чтобы мой отец оказался там, где должен быть. И не спеши удалять кол.

– Мадам, - ответил он. Он посмотрел на Майкла и Шейна.
– Что насчет них?

Шейн с замиранием сердца осознал риски. Не то чтобы они навредят Майклу. Но он всего лишь дышащий. Не причина терять сон, если Амелия вообще спит.

Мгновение она колебалась, бледная изящная рука гладила рыжие волосы девочки, потом она сказала:

– Я думаю, мы можем доверять Шейну и Майклу, что они никому не расскажут.

– А девочка?

Амелия посмотрела на ребенка.

– Клеа, - сказала она.
– Ее зовут Клеа. Я отвезу ее домой. Уверена, ее родители тоже будут помалкивать.
– Она посмотрела на Шейна.
– Тебе есть, что сказать?

Он покачал головой.

– Просто удивлен. Вы знаете ее имя.

Бледные губы Амелии скривились в улыбке, и в глазах была тень тепла.

– Конечно, - ответила она.
– Я знаю все имена.

Она не оглянулась на Бишопа. Кивнув Майклу, она повернулась и вынесла Клеа из здания в ночь. Наверное в лимузин с водителем. Что напомнило Шейну о мотоцикле, на котором он приехал.

– Нам пора, - сказал Майкл.
– Тебя подвезти?

– Шутишь?
– спросил Шейн.
– Знаешь, что Рад делает с людьми, которые не возвращают его байки?

Солнце только взошло, когда Шейн сел на край кровати Клэр. Он не разбудил ее. Она свернулась на боку, утренний свет золотил ее кожу, делая кончики ее волос красными. Шейн накрутил прядь вокруг пальца, на ощупь она была как теплый шелк.