Ради Инглиш
Шрифт:
— И мы не можем откупиться от нее? — спрашивает Бек.
— Хотел бы я, чтобы все было так просто, но вы будете выглядеть крайне плохо, если она откажется. Суд не очень хорошо относится ко взяточничеству.
Бек громко ударяет ладонями по столу мистера Моргана.
— И что мы теперь будем делать?
Мистер Морган облокачивается на спинку стула и произносит:
— Ваши следующие шаги такие: вы едете домой и готовите Инглиш. Скажите ей, что ее биологическая мать хочет наладить с ней отношения. Не ждите того момента,
Бек пораженно опускает голову, но я не собираюсь так просто сдаваться. Должен быть какой-то выход. Возможно, Инглиш придется побыть у нее раз или два, но я уверена, мы найдем выход из ситуации.
В моей голове крутятся всевозможные варианты, но Бек полностью опустошён. Когда мы заходим в лифт, я притягиваю его к себе.
— Обещаю, мы придумаем что-нибудь, не знаю пока что, но придумаем.
Он отвечает, все так же уткнувшись мне в плечо:
— Я не представляю, как скажу ей об этом.
— Я скажу ей. Я справлюсь.
— Боже, Печенька, это убьет ее.
— Нет, она будет напугана, но это не убьет ее. Мы поддержим ее.
— Что ты имеешь в виду?
Двери лифта открываются, и я произношу:
— Пойдем. У меня есть идея.
Мы едем в магазин мобильных телефонов и покупаем новый телефон. По дороге домой, я объясняю свою идею.
— Возможно, это поможет нам вытащить ее оттуда навсегда.
Бек смотрит на меня скептически.
— Диктофон?
— Да! Если она запишет что-то, пока будет находиться там, приходящих людей или что-то еще, возможно, мы сможем получить необходимую информацию. Все, что нам нужно, это намек на наркотики.
Бек соглашается со мной, и после того, как мы приезжаем домой, нам приходится обрушить на Инглиш ужасные новости. Усадив ее рядом с нами, я объясняю, что происходит.
— Ты ведь знаешь о том, что твоя настоящая мама ушла, когда ты родилась?
Она кивает. Я стараюсь выглядеть счастливой, когда продолжаю.
— Что ж, а теперь она вернулась и хочет встретиться с тобой. Мы не знаем точно когда, но думаю очень скоро.
Ее красивые глаза становятся размером с блюдце, пока она переводит взгляд с одного на другого.
— Но у меня теперь есть настоящая мамочка, мне не нужна другая.
— Это правда, но у некоторых детей есть сразу две мамочки, и она будет счастлива увидеть тебя снова. Я знаю, возможно, ты не захочешь этого, но это может быть действительно здорово. Ненадолго. Это твой дом и всегда им будет.
— Это та леди с детской площадки?
— Да. — Это именно та часть, которую я боялась больше всего.
Лицо Инглиш бледнеет.
— Но она сказала, что заберет меня от папочки.
У Бека начинают играть
— Мы никогда этого не позволим, солнышко. Но она твоя мама, и ей хочется узнать тебя лучше.
— Так мне не нужно будет ездить к ней надолго? — Девочка смотрит на нас двоих скептическим взглядом.
— Нет, на чуть-чуть.
Она выпячивает губу в раздумье.
— Почему она бросила меня?
Бек начинает что-то там говорить, но я выставляю руку вперед.
— Сладкая, я думаю, только она может ответить на этот вопрос, но помни, твой папа и я любим тебя больше всего на свете. А теперь иди сюда, что бы мы могли тебя обнять.
Она прыгает нам на руки, а я говорю ей:
— Ты самый лучший сахарок во всем мире.
— Я не сахарок. Я — Инглиш.
— Да, но ты такая сладкая.
Я сдуваю остатки малины с ее щеки, и она хихикает. Бек сидит тихо, обдумывая то, что он видит. Я знаю, что в его голове сейчас много мыслей, как мы пройдем через все это. Но сейчас ему стоит быть более радостным. Его угрюмый вид заставит думать Инглиш о том, что в этой ситуации что-то не так.
— И так, как дела у Бунниора? Были какие-нибудь происшествия? — интересуюсь я.
— Не сегодня. Банана сказала, что больше не оставляет обувь. Она боится опять наступить в какашки.
— Фу, не могу винить ее в этом. — Потом я смеюсь, потому что это реально смешно.
— Деда говорит, что Бунниора нужно отправить в школу. Что-то вроде школы для собак.
— Вроде уроков послушания?
— Интересно. Там его будут учить, как оставаться дома одному и поведению?
— Да, это будет просто отлично. Вы с Бананой сделали уроки?
Она так яростно закивала, что я вообще удивилась, как ее не затошнило.
— Замечательно, малышка. Поэтому у нас для тебя есть сюрприз. Мы с папочкой хотим, чтобы у тебя была возможность делать фотографии или еще что-нибудь. И мы купили тебе телефон.
— Телефон? Настоящий телефон?
— Да. Смотри.
Я вытаскиваю телефон. Она прикасается к нему, будто это домашний любимец.
— Ты не можешь носить его при себе всегда, лишь иногда, но нам нужно научить тебя некоторым функциям.
Ее брови подпрыгивают вверх, когда она говорит:
— Но я уже умею фотографировать.
— Я знаю, а ты умеешь снимать видео, чтобы этого никто не видел?
— Как по телевизору?
— Да!
Ее руки трясутся, и она просит:
— Покажи мне. Покажи, пожалуйста.
— Хорошо, ты нажимаешь вот сюда, и у тебя появляется вот это, — показываю я ей. — Это видео. Возьми телефон вот так и нажми на красную кнопку. Запомнишь?
Инглиш вся сияет, поэтому я не боюсь, что она что-то забудет. Она делает кучу фотографий Бека и меня, а также записывает несколько видео. Моя следующая задача научить ее пользоваться диктофоном.