Ради Инглиш
Шрифт:
Черт. Жестокая честность детей.
Шеридан хмурится, когда произносит:
— Нам с тобой нужно немного поболтать, дорогой.
— Не сомневаюсь, — говорю я с милой улыбкой на лице. Что угодно, лишь бы она была счастлива, но она права. Называть водителей идиотами — не лучший пример для моей дочери.
Когда мы возвращаемся домой и укладываем Инглиш в постель, Шеридан грозит мне указательным пальцем. Я следую за ней в нашу спальню. Она плюхается на кровать и поджимает под себя ногу.
— Ну, милый, что там насчет водителей-идиотов?
Я должен был знать, что это произойдет. Почесав затылок, я одариваю ее своей
— Гм, да, это так. У меня есть небольшая дорожная ярость.
— Дорожная ярость. С нашей дочерью в машине. — Она даже не спрашивает, а просто констатирует факт и хмурится. Это нехорошо.
— Это всего лишь случайность, когда я немного возмущен. Например, когда движение плохое и люди ездят, как идиоты.
Она склоняет свою красивую головку и пронзает меня взглядом ясных глаз цвета морской волны. И я чувствую себя так, будто мне восемь лет, и я украл печенье, которое она велела мне не брать.
— Ты немного кричишь. И именно тогда, как я понимаю, ты называешь водителей идиотами?
Иисус. Я чувствую себя дерьмово. И это именно из-за нее. Иногда все дело в одном ее взгляде. С легким прищуром, словно задевает самую душу.
— Мне очень жаль. Инглиш не должна этого слышать.
— Бек, дело не только в этом. Она видит такую реакцию и думает, что это нормально — злиться на других водителей.
— Ну, иногда так и есть.
— Да, иногда. Но не все время.
— Я не делаю так все время.
Она молчит. Я опускаюсь и кладу голову ей на колени.
— У тебя привычка заставлять меня чувствовать себя дерьмом.
— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя дерьмом.
— Но ты…
— Бек, посмотри на меня.
Я повинуюсь и вижу безграничную любовь в ее глазах. Потом она говорит:
— Ты самый лучший отец в мире. То, что ты делаешь, то, как ты себя ведешь, и то, как Инглиш реагирует на тебя, — я так горжусь тобой, что это заставляет мое сердце сжиматься от счастья. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя плохо. Я лишь хочу помочь тебе подать ей лучший пример.
— Но ты же считаешь, что я неплохо справляюсь, верно?
Она одаривает меня одной из своих ослепительных улыбок, и я знаю, что все хорошо.
— Да, у тебя все в порядке. Ты отлично справляешься. Эта маленькая девочка находится под радугой с тобой каждый божий день, настолько, что светится.
— Спасибо, Печенька. За то, что поддерживаешь меня. Если я еще не сказал тебе, то мне очень повезло, что ты есть в моей жизни.
Глава 2
Бек
Как и предвидел мистер Морган, Эбби получает визиты раз в неделю без присмотра, и Инглиш, к нашему большому удивлению, воспринимает это довольно спокойно. Эбби заезжает за ней домой и забирает на четыре часа. Первый раз ужасен для нас с Шеридан. Практически все время ее отсутствия мы без конца ходим туда-сюда по дому. Но, когда Инглиш возвращается домой, улыбающаяся и невредимая, мы чуть не падаем от облегчения.
Она лопочет о том, чем они занимались. Как они отправились в художественный магазин, где Эбби купила Инглиш вещи, которые были ей нужны для рисования. Как они вернулись к ней домой, и Эбби освободила место в комнате, чтобы она могла рисовать. Эбби наблюдала за тем, как Инглиш рисовала ей портрет Бунниора. Они поели печенья с молоком, и Эбби привезла ее домой.
Шеридан шепчет мне
— Звучит довольно безобидно.
— Да. — Вздыхаю я с облегчением.
— У нее нет своего Бунниора, поэтому я оставила там его фотографию, чтобы она могла смотреть на него.
Любопытствуя о ее парне, я спрашиваю:
— Там был кто-нибудь еще?
Инглиш мотает кудряшками и отвечает:
— Только она и я. Как ты думаешь, смогу ли я взять с собой Бунниора, когда снова поеду к ней?
— Хм, я не уверен. Может быть, потом.
Наверное, нам следовало завести ротвейлера, чтобы Инглиш могла взять его туда в качестве телохранителя.
Инглиш бежит в свою комнату, чтобы поиграть, а Шеридан хмурится.
— В чем дело? — спрашиваю я.
— Что-то не так. Я чувствую это, Бек.
Взяв ее руки в свои, я говорю:
— Мы должны посмотреть на это с другой стороны. У нас нет выбора. Эбби будет навещать ее, и мы ничего не можем с этим поделать.
— А как насчет того, чтобы нанять другого частного детектива?
— Морган говорит, что это ребята высшего класса. Может быть, она не делает ничего плохого. Может быть, я хотел верить в худшее, потому что остался с Инглиш совсем один, делая всю грязную работу. И теперь она появляется, желая быть частью ее жизни, как будто все хорошо. Может быть, я сделал из нее монстра, хотя на самом деле это не так.
— Нет, я ни на минуту в это не поверю. Какая женщина пойдет в школу, где учится ее ребенок, приманит ее к забору, когда они будут на детской площадке, рассказывая страшные вещи? Это не то, что делает любящая мать.
— Она была в отчаянии.
— Кто вы и что вы сделали с моим мужем?
Обняв ее за плечи, я говорю:
— Печенька, я больше всего на свете хочу запачкать ее грязью, но они уже много недель пытаются это сделать. Если она плохая, должна оступиться, но до сих пор этого не сделала. Довольно трудно идти прямо по кривой дороге. Но сейчас мне нужна твоя поддержка. Инглиш нуждается в нашей поддержке. Ты не можешь ходить здесь постоянно с подозрением, потому что рано или поздно Инглиш заметит это.
Она кладет руки мне на плечи и сжимает их.
— Могу я на тебя рассчитывать? Мы же команда? — спрашиваю я.
— Да. Больше никаких плохих слов в ее адрес.
На следующей неделе я должен поехать в Нью-Мексико на съемки, но решаю отложить их. Пока все идет своим чередом и весенние каникулы не за горами, я пересматриваю свое расписание и выбираю несколько местных съемок. Есть несколько архитектурных фирм, которые пытались заполучить меня в свои каталоги, поэтому я решаю связаться с одной из них на следующей неделе. Одна из съемок должна проходить на закате, когда золотые лучи солнца падают на стеклянную стену одного из их дорогих зданий. Вершина здания немного скошена, а водный объект на нем, как предполагается, представляет собой поток, падающий вниз по склону горы. Это здание — штаб-квартира одной из тех модных компаний по производству бутилированной воды люксового класса, так что стена является отличным представлением. Довольно необычно смотреть на это издалека. Как фотограф, моя задача заключается в том, чтобы приблизить его и все же получить ощущение взгляда издалека. Заходящее солнце добавит к нему еще один элемент, с различными оттенками золота, ударяющими по стеклу, создавая эффект призмы. Некоторые вещи просто невозможно воссоздать с помощью фотошопа.