Ради любви
Шрифт:
– Послезавтра.
– Робин поставил его перед фактом.
– О боже! Боюсь, я не смогу. У меня на этот день назначено несколько важных дел.
– В час дня в часовне замка Торрингтон, - безжалостно продолжал Робин.
– Жду вас с нетерпением.
«Таким образом он устраняет всех и все, что расходится с ним во мнениях», - подумала Селина, невесело усмехнувшись. Она тоже попыталась возражать ему, но была повержена всего одним поцелуем, очевидная страстность которого не смогла скрыть циничной безжалостности, стоявшей за ним.
– А!
– сказал дядя Джеймс.
– Думаю,
Позже вечером он озабоченно спросил у Селины:
– Ты действительно этого хочешь, дорогая?
– Да, дядя. Я вполне довольна.
– Ну что ж. Это хороший брак, хотя я представлял себе твою свадьбу иначе - не такой скромной церемонией.
– Все из-за того, что графиня больна. Она может умереть каждую минуту, поэтому все происходит в такой спешке.
– Но графиня Торрингтон заслуживает большой церемонии в присутствии всех соседей, а не тихой службы в семейной часовне, где будет всего несколько человек. Но если тебя это устраивает, то больше говорить не о чем.
– Конечно, устраивает. Я не сверкающая юная невеста, а старая дева, которая «давно засиделась в девицах» и с благодарностью ухватилась за свой последний шанс, - хитро ответила девушка.
– Засиделась в девицах?!
– эхом откликнулся дядя.
– Чепуха! Кто такое скажет?
– Никто, - ответила она.
– Но для этого случая больше подходит такая тихая церемония.
На следующий день миссис Рэгли привезла платье и объявила, что останется ночевать и нарядит ее завтра утром. Агнесса, камеристка Селины, смертельно оскорбилась, но миссис Рэгли только фыркнула. Она не считала служанку достойной одевать будущую графиню.
Наконец они установили перемирие и наряжали Селину вместе. Букет невесты составили из цветов, которые срезали утром в саду, голову девушки украсили знаменитыми жемчугами Торрингтонов, которые прислала графиня.
Несмотря на спокойные, разумные объяснения, которые она давала дяде, Селина глядела на себя в зеркало и чувствовала, как сердце ее замирает. Когда Робин увидит ее идущей к алтарю, посмотрит ли на нее новыми глазами? Будущее может оказаться счастливым, и они вместе еще могут обрести любовь.
– Дорогая, -воскликнул дядя, - я никогда не видел тебя такой роскошной. Кажется, ты вся так и светишься изнутри!
– Я чувствую то же самое, - радостно проговорила Селина.
– О, дядя Джеймс, мне кажется, что сегодняшний день станет началом новой, поистине замечательной жизни.
– В таком случае, - сказал дядя, подавая ей руку, - отправимся в путь, к твоей новой жизни, не мешкая!
Они вместе спустились по лестнице, и все слуги собрались полюбоваться невестой и пожелать ей счастья. Потом они вышли на улицу, залитую солнцем, и отправились к часовне, где начнется ее новая счастливая жизнь.
Глава 4
Когда они въехали в ворота замка, Селина с удивлением увидела, что вся дорога заполнена каретами и экипажами. Как за такой короткий срок разослали и приняли столько приглашений?
«Конечно, - подумала она, - никто не захочет пропустить свадьбу лорда Торрингтона, даже если приглашение
Лакей в напудренном парике опустил ступени кареты, открыл дверцу и провел их в дом. Селина была ошеломлена, когда увидела огромное количество цветочных гирлянд - ими было увито все вокруг.
Появился какой-то джентльмен, в котором Селина узнала лорда Майкла Эшли, троюродного брата Робина. Он, по-видимому, исполнял обязанности неофициального хозяина, улыбаясь, приветствовал Селину и пожал руку ее дяде.
– Может, сначала я пойду наверх навестить ее светлость?
– спросила Селина.
– Графиня ждет вас в часовне, - сообщил лорд Майкл.
– Но я думала, она слишком больна, чтобы вставать с кровати.
– Ее принесли на инвалидном кресле. Она сказала, что ничто не заставит ее пропустить свадьбу Робина.
– Конечно. Тогда мы не должны заставлять ее ждать.
Лорд Майкл повел их в часовню рядом с замком. Он со скрипом отворил дверь и заглянул внутрь. Вероятно, он подал знак, потому что орган тотчас начал играть «Вот идет невеста».
– Готова?
– шепотом спросил дядя Джеймс.
– Вполне.
Дверь распахнулась настежь. Селина смутно видела убранство часовни и прямо перед собой - проход к алтарю. Наступило время идти по нему. Когда она прошла внутрь и двинулась вперед, туда, где ее ждал Робин, то вдруг поняла, что часовня гораздо больше, чем ей казалось раньше, и, насколько хватало глаз, вся заполнена людьми. Селина заметила виконтессу Кэролмейн, в девичестве леди Вайолет Меньярд, которая когда-то планировала выйти замуж за Робина, пока Селина не предупредила его о подстерегающей опасности. Замужество не повлияло на ее характер, если судить по раздосадованному выражению лица. Но Селина не могла тратить время на Вайолет. Сейчас наступит самый важный момент в ее собственной жизни: она станет женой человека, которого боготворит.
Девушка величаво плыла по проходу белой птицей. Теперь она увидела графиню, которая с улыбкой наблюдала за ее приближением.
А там, у алтаря, стоял Робин, неподвижный, напряженный, и не отрывал глаз от своей невесты - прекрасного видения в белом атласном платье, медленно приближающегося к нему. У жениха был совершенно ошеломленный вид - как у человека, который испытал шок.
Сердце Селины подскочило от радости. Она давно мечтала об этом - чтобы Робин посмотрел на нее так, будто никогда прежде не видел. У нее вдруг появилась надежда… Ей захотелось кинуться к нему, но, пересилив соблазн, она медленно подошла и послушно встала рядом, нежно улыбаясь и тихо торжествуя в душе.
Викарий откашлялся и начал:
– Возлюбленные братия, мы собрались здесь, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину…
Робин был красив, как никогда. Серьезно и торжественно он взял ее за руку и произнес:
– Я, Робин, беру тебя, Селина, в свои законные супруги…
Селина жадно впитывала каждое слово, особенно «любить и лелеять». Она сделает все, чтобы так и было, пообещала она себе. И ответила внятно, ровно, но голос все же немного дрогнул, когда она дошла до слов «любить, лелеять и повиноваться».