Ради тебя дышу
Шрифт:
Неожиданно ему пришла в голову мысль, уж не являлась ли она полукровкой – незаконным отпрыском Огненного народа? Если это так, тогда у неё определенно должны быть клыки. И если это так, то остается уразуметь, как ей вообще удалось выжить?
Эдан облизнул внезапно пересохшие губы и не сумел удержаться, чтобы не коснуться пальцами губ девушки. Они оказались настолько мягкими, тёплыми и манящими, что всё в нем вспыхнуло огнем. Легонько он приподнял ей верхнюю губу и, не найдя подтверждения своим умозаключениям, опустил её. Нет, даже намека на клыки фламийки, не было. Кто же она, эта странная девушка? Он мог дать себе руку на отсечение, что уже где-то видел эти черты. Этот невысокий лоб, четкие черные линии изогнутых бровей, эти необычные глаза, этот аккуратный небольшой
– Странно, – прошептал он, неожиданно понимая, как яркая вызывающая красота его любовницы Ульрики Крэйн, уроженки Мартанэса, померкла перед лучистой и спокойной красотой Черис, и показалась ему до отвращения вульгарной и агрессивной.
Эдан пристально наблюдал за сменой эмоций на личике девушки.
Почувствовав ласковое и непонятное прикосновение к своим губам пальцев лорда Харлина, Берни сначала отшатнулась, будто ожидала ожога. Потом недовольно мотнула головой и сжала губы в узкую линию. Она призывала себя помнить о том, кто она. Вернее, кем стала с недавних пор, и приказывала держаться изо всех сил. И прикладывала к этому немало усилий. Несчетное количество раз она внушала себе ставшие почти заклинанием фразы: «Не дерзить лорду. Выполнять приказы. Ты – не госпожа, а простая бесправная ткачиха!».
Но стоило осторожным кончикам его пальцев дотронуться до неё, как всё заученное ею вмиг обратилось в прах. Вопреки ожиданиям, прикосновения его не были грубыми или отталкивающими, а даже совсем наоборот, невероятно нежными, легкими и чувственными. Возникший трепет во всем теле вызвал полный хаос и смятение её мыслей и чувств. И неизвестно, что было бы дальше, как тут появилась она со своим воспитанием, моральными принципами и привитыми ей с детства правилами приличия. Вперед предательски выползла леди и напомнила Берни, кто она есть на самом деле – дочь графа Индара Брайсли и леди Оливии, представительница одного из самых почитаемых семейств в стране, потомок древнейшего рода. И никто не имел права оскорблять её подобным поведением, пялиться на неё таким бесстыдным образом и уж тем более касаться её!
Напрочь забывшись, Берни гордо выпрямилась, возмущенно вздёрнула подбородок и, сбросив ладонь лорда, негодующе прошипела:
– Кто позволил вам так со мной обращаться?!
Эдан встретил её пылающий взор, хищно улыбнулся, словно осмыслил нечто для себя важное.
– Госпожа, – протянул он скорее утвердительно, чем вопросительно, потирая пальцами свой подбородок.
Вот дать бы пинка этой леди и затолкать обратно куда подальше, с тоской пронеслось в мыслях Берни. А заодно и лорду Харлину. Девушка поняла, что, возможно, выдала себя. Быстро втянув голову в плечи, она сбивчиво пробормотала извинения. И едва в окнах здания вспыхнул свет, Берни, заикаясь, попросила разрешения вернуться к работе.
С напускным великодушием лорд Харлин отпустил её. Девушка юркнула в дверь, а Эдан провел языком по своему клыку, ощущая, как рот наполнился слюной. Очень интересно. А главное – до дрожи, как сказал Оллгар, соблазнительно. И уж совсем загадка, отчего это милое восхитительное создание никак не отреагировало на его чары?
Глава 5
Спустя день после возвращения из Дэри, где фламийские наместники всех четырех графств Альдэрии давали свою оценку о состоянии дел на управляемых ими территориях Верховному Лорду, Эдан бродил по оранжерее, погруженный в свои мысли. На улице большими хлопьями валил снег, укрывая толстым белоснежным покрывалом и без того заснеженную землю. Вернувшись в особняк, лорд Харлин так и не сумел отыскать ответ на беспокоивший его вопрос: где он мог видеть Черис раньше? И снова он медленно шел по коридору, стены которого были увешаны родовыми портретами прежних хозяев. Смутное ощущение близкой разгадки заставило его остановиться перед тем самым изображением, которое тогда вызвало в нем и Оллгаре улыбку о совершенной художником ошибке. Пристально вглядевшись в личико девчушки, сидящей на стуле, Эдан понимающе закивал головой. Так и есть! Черис – дочь графа Брайсли.
Эдан недолго ломал над этим голову. Ответ нашелся сам собой: страх за себя и свою жизнь. Наверняка, соседи из Западного графства расписали появление фламийцев в особо ярких и негативных красках. Зато лорд Харлин долго думал о самой Черис. Она преследовала его во снах, вызывая непреодолимое желание воспользоваться своим правом господина, раз фламийские чары не способны бросить её в его объятия, но… Но его интуиция подсказывала ему, что так будет только хуже. С Черис действовать нужно по-другому. Ее нужно соблазнять медленно и чувственно, вызывая доверие.
– Эдан! – окликнул друга Оллгар, и когда тот обернулся, сказал: – Стражники у ворот при въезде в усадьбу сообщают, что некий сэр Стеллан Клайд желает встретиться с тобой.
– По какому делу?
– Якобы в имении осталась его сестра, которую он хотел бы видеть и непременно вернуть.
– Пропустить.
Оллгар кивнул и ушел, чтобы передать приказ хозяина.
Через десять минут в кабинет вошел молодой мужчина, темноволосый и голубоглазый. Однако ожидаемой тревоги за сестру Эдан на его лице не заметил. Зато увидел, как жадно вспыхнули его глаза, когда увидели стоящие на столе стопки с золотыми монетами. Лорд Харлин предложил мужчине присесть, и тот в мгновение ока плюхнулся в плетеное кресло.
– Меня зовут Стеллан Клайд, милорд. Я случайно узнал, что моя сестра осталась жива и находится здесь. Могу я видеть её? – Стеллан очень старался изобразить отчаяние от своей потери и радость по поводу возможного возвращения родственницы.
Эдан откинулся на спинку кресла и спросил:
– Имя вашей сестры, сэр.
– Бернадетта.
Эдан нахмурился – насколько ему было известно, никто здесь не носил такого имени.
– Девушки с таким именем здесь нет.
Стеллан поджал губы, ничего не понимая. О том, что Берни жива ему сообщил его шпион, и тогда Стеллан решил вернуть её. За это время они с матушкой уже истратили большую часть денег, продали почти все ценные вещи и значительно поистрепались. Как и предвидела его проклятая сводная сестра, они оказались на краю долговой ямы. Сами денег добывать они не умели, и тогда им пришла в голову мысль найти и вернуть Берни, чтобы она зарабатывала им на проживание. Пусть даже придется отправить её в какой-нибудь бордель. С её смазливым личиком она будет иметь вполне хороший спрос и приносить хорошие деньги.
– Простите, я назову вам её полное имя, – исправился Стеллан. – Бернадетта Брайсли, наследница и владелица…хм, бывшая владелица этих земель. Еще её могут называть Черис.
– И как вы намерены вернуть её? – спросил Эдан, едва сдерживая хищную улыбку.
Стеллан явно не ожидал подобного вопроса.
– Разве вы не проявите милосердия и не отпустите её?
– С чего это? Она моя – собственность, – отвечал Эдан, смутно ощущая какую-то нечистоплотность этого сэра Клайда.
– Но вы можете продать её. Сколько это будет стоить?
– Новое обстоятельство сильно подняло цену. Рабыня благородной крови стоит целого состояния, – произнес Эдан.
– Сколько? – настаивал Стеллан.
– Вы не потянете, – жестко ответил Эдан.
Губы Стеллана превратились в узкую нитку, когда он, понимая, что уже заранее проиграл, подскочил и схватился за меч. Значит, он силой заберет её.
– Вы сомневаетесь в моем благосостоянии, лорд, как вас там? – с пеной у рта крикнул Стеллан, рванувшись вперед.
Его остановило какое-то неприятное шипение и боль во впадине между ключицами – там острие пылающего меча фламийца прожгло расшитый ворот его кителя и рубашку, грозя зажарить кожу.