Радиус взрыва неизвестен
Шрифт:
Он признался, что замыслил похоронить альпинистов под лавиной, когда узнал от жены начальника экспедиции о неудачной попытке проникнуть в монастырь. Это признание Довгуна окончательно сразило Зину. На другой день она уехала, не ища больше примирения с мужем.
Мне бы и в голову не пришло публиковать сделанные тогда по следам событий записи. Но этой зимой я получил, как уже писал в кратком предисловии, сообщение от старшего лейтенанта Сиромахи о том, что на него наложено взыскание за… «вмешательство в дела церкви». Литературная дама, о которой шла речь в предисловии, очевидно, решила, что чужие страдания вполне могут стать поводом для
Надеюсь, что опубликованием этих моих правдивых записей я сделаю по крайней мере два добрых дела: заставлю товарища Синицына снять незаслуженное взыскание со старшего лейтенанта Сиромахи и лишу мою случайную слушательницу возможности стряпать произведения искусства по слухам. Пусть попробует написать о себе и своих страданиях, если таковые у нее случались.
Путешествие не состоится
1
Староверов, закончив осмотр института, стоял в вестибюле и, сердито, рывками, сдирая с плеч слишком узкий халат, высказывал директору свое не очень лестное мнение о том, что он увидел.
Неделю тому назад в Москве он с удовольствием принял приглашение директора проконсультировать несколько работ этого южного института, недавно созданного для борьбы с вирусными болезнями. В приглашении все выглядело заманчиво: и перечень научных трудов, подготовленных институтом, и сообщение о новых опытах, близких сердцу Староверова. Кроме того, была и другая причина, которая заставила Староверова искать какого-нибудь занятия на время отпуска. После тяжелого потрясения, которое Староверов пережил совсем недавно, в нем осталось чувство зыбкой неуверенности и смутной тревоги. В таком состоянии душа как бы лишается защитной оболочки и любой толчок может нарушить неустойчивое равновесие, в котором пребывает измученный человек. Единственным лекарством от этой душевной боли, считал Староверов, может быть труд…
В институте все оказалось куда хуже, чем описывал велеречивый директор в своем приглашении. Новая вакцина, о создании которой сообщил директор, вызывала у больных осложнения. Две кандидатские диссертации, на защите которых Староверов должен был выступить оппонентом, пришлось отложить — столь мал был кругозор диссертантов и так наивны их представления о вирусах, с которыми они собирались бороться. Матрос, подцепивший где-то злокачественную форму тропической лихорадки, которая особенно интересовала Староверова, находился в тяжелом состоянии.
Раздражение Староверова усиливалось от того, что на море третий день бушевал шторм, в городе было ветрено и пыльно, и от перемены атмосферного давления портилось настроение. А тут еще поверье, о котором кто-то из горожан рассказал Староверову: будто бы, если шторм не утихнет на третий день, то будет продолжаться шесть или девять суток. Староверов не мог понять, при чем тут троичное
Стоя в вестибюле, Староверов уже собирался заявить директору, что лучше бы тому торговать минеральными водами, чем руководить столь сложным учреждением, как вдруг у входа послышался шум. Кто-то рвался в дверь, а швейцар протестовал. Его негодующий возглас: «У нас не больница!» — отчетливо донесся до Староверова. «А что же здесь, если не больница?» — пробормотал Староверов, быстро подошел к двери и распахнул ее.
Происходящее было ясно без слов. Мужчина и женщина держали на руках мальчика лет восьми с мертвенно-бледным лицом. Сквозь неумело наложенные повязки выступила кровь. Рядом стояла бледная, очень красивая женщина с сумочкой в руках, которую она нервно теребила, не замечая, что уже оборвала ремешок. «Мать», — подумал Староверов. Швейцар все еще убеждал:
— Здесь не больница! — и заслонял широкой спиной вход.
Староверов потеснил швейцара и пропустил процессию. Директор кинулся было к нему с протестующим жестом, но Староверов только буркнул:
— В операционную! И немедленно, иначе мальчик умрет!
И директор, как-то странно пискнув, торопливо побежал вверх по лестнице. «Наверно, будет кому-нибудь звонить и жаловаться!» — подумал Староверов. Однако сверху спустилась дежурная сестра, за нею бежали врач и сам директор, а швейцар, подав Староверову его халат, решительно задержал тех, кто доставил пострадавшего, и усадил их на узенький диванчик возле стены, где они застыли, прижавшись друг к другу. Проходя в операционную, Староверов заметил, что женщина все еще продолжает крутить свою сумочку, но лицо у нее стало спокойнее.
— Что с ним произошло? — спросил он, останавливаясь перед диванчиком.
— Я не знаю, — женщина растерянно пожала плечами. Голос у нее был низкий, звучный. — Когда я подошла, он уже лежал.
— Стекло! — сказал мужчина. — В здании кинотеатра ветер ударил рамой окна, и стекла посыпались вниз. Мальчик рассматривал афишу. На него упали пять или шесть крупных осколков. Это, как пилой… — Мужчина вздрогнул. — Из руки я вынул, когда мы его перевязывали, другие проскользнули…
Староверов прошел в операционную. Объяснение «как пилой» не оставляло времени для расспросов.
Молодой врач накладывал жгуты. Директор ассистировал, но больше мешал. Сестра, пожилая женщина с бледным лицом, довольно ловко справлялась с инструментом. «Очевидно, вспомнила военный опыт!» — подумал Староверов. Врач, испуганно расширив глаза, шепнул:
— Нужно срочное переливание крови, иначе мальчик не выдержит!
Староверов снова вышел в вестибюль. Народу там прибавилось. Какая-то пожилая женщина лежала на диване у противоположной стены в обморочном состоянии, около нее суетились швейцар и еще какой-то мужчина. Трое, пришедшие вместе с мальчиком, все так же оцепенело сидели рядом. Староверов подошел к ним:
— Вы — мать? — обратился он к молодой женщине.
Женщина прижала сумочку к груди, испуганно взглянула на Староверова.
— Нет. — И без паузы: — Он умер?
Услышав вопрос Староверова, швейцар оглянулся, показал рукой:
— Вот мать и отец. Им только что сказали о несчастье.
Староверов подошел к отцу.
— Необходимо срочное переливание крови. Вы знаете, какая группа крови у вашего сына?
— Н-нет. Но он у нас такой слабенький… — бессмысленно добавил отец.