Радужные крылья над миром
Шрифт:
Если заявится ещё хоть кто-нибудь, жаждущий помощи и магической поддержки… я его покусаю без зазрения совести! А потом обращусь, перекину Хранительницу через плечо и забаррикадируюсь с ней в Ребре. На год! Или на два!
Но без приключений опять не обошлось. Кто бы сомневался! Любимая совершенно позабыла о ставшем невидимым Грее, а тот, зараза такая, и не подумал освободить дорогу. В результате, когда Таша споткнулась и перелетела через Шаксус Джера, я едва успел подставить спину, смягчая удар.
— Грей, я тебя в клочья
— А ты мне сказал, что вы идёте? — раздражённо огрызнулся зверь. — Сказано было «сторожи», вот я и сторожил.
— Альки на тебя нет, — сквозь зубы прошипел я, с болью в сердце глядя, как моя девочка морщится, потирая руку. Лучше бы я себе что-нибудь сломал! Защитник маргнов… Даже от собственного телохранителя не уберёг!
Тут Таша подняла взгляд, посмотрела на виноватую морду Грея и нее менее виноватую мою. Шаксус Джер, правда, выглядел ещё и раздражённым — точно Алю на него натравлю утром! Вот расскажу ей всё, и посмотрим, как она будет Грея по всем буеракам гонять! Сам-то я только убить его могу, но это уже чересчур. Хотя сейчас очень хочется. Хотя бы потому, что в золотистых глазах Таши сверкают непролитые слёзы.
Любимая прикусила нижнюю губу, а затем тяжело вздохнула:
— Из-за меня ругаетесь? — спросила тихо. — Глупо. Я же сама его просила покараулить у дверей, а ранний склероз одной безголовой Хранительницы — всяко не вина Шаксус Джера, правда?
Хлопнув себя по лбу, Таша тряхнула головой, улыбнулась и негромко рассмеялась:
— Вот всегда я так! Обязательно споткнусь на ровном месте, бестолочь!
Ох, милая… Ты даже чужие ошибки на себя берёшь… Обо всех заботишься, кроме себя.
Я подставил спину, помогая Хранительнице подняться, и едва не застонал, услышав её «Как только вы меня терпите, такую несуразную». Она ещё и извиняется! Нет, это уже переходит всякие границы! Другая ругалась бы, и вполне оправданно, кстати, а моё чудо в своём репертуаре.
Мало того, любимой ещё приспичило объяснять дроу, как закрыть шатёр! Самой бы запереться сил хватило! И я не выдержал.
— Грей, прикрой нас.
Точно помню, что Алька время останавливала, значит творение Унара тоже справится. Уж не знаю, как — глаза отведёт, или ещё что. Мне уже без разницы.
— Сможешь глаза отвести или время притормозить? Алька так делала, и…
— Действуй, — с готовностью отозвался Шаксус Джер.
А в следующую секунду прохладный ночной ветер коснулся моей обнажённой кожи. Без лишних разговоров я подхватил Ташу на руки. Любимая ахнула, но, едва глянув на моё лицо, улыбнулась и обняла за шею.
— Сколько можно над собой издеваться?! Ты и так еле живая, а никак не успокоишься. Этих спаси, ту освободи, этому разложи всё по полочкам…
— Люблю тебя, — тихое.
Я на миг прикрыл глаза и замер, прижимая Ташу к себе крепче.
— Спасибо, Грей. До завтра, — спустя пару секунд входя в шатёр, через плечо поблагодарил я Шаксус Джера и шагнул в сторону от входа, прикрытого тканью. — Небо, неужели мы одни?…
— Подожди, — Таша улыбалась, глядя с восторгом и нежностью. — Дай молнию застегну.
Покачав головой, я осторожно опустил хрупкое чудо на кровать. Благо идти недалеко.
— Я сам. Слышал, что ты дроу говорила. Тебе лучше сейчас полежать.
Отвернуться и лишить себя зрелища лежащей на меховом покрывале любимой, такой беззащитной и желанной, оказалось не просто, но я справился. Пока искал неприметный язычок хитроумного запора и закрывал «молнию», прошло не больше пары мгновений. Таша не позволила себе даже такой передышки и подошла.
— Сейчас мне «лучше» просто быть рядом с тобой, — прижимаясь щекой к моему плечу прошептала она. — Это правда ты? Здесь, со мной?
— Я всегда с тобой, — всем телом ощущая прикосновение любимой выдохнул я хрипло. — Прости меня. Таша, я…
— Метаморф, — ничуть не смущённая моей наготой улыбнулась она, и узкие ладони скользнули на талию. — Я догадалась. Давай поедим, а ты всё расскажешь?
Я развернулся и заглянул в её глаза, полные золотистого тепла.
— Ты не злишься на меня?
— За что?
— Вчера я… Ты ведь думала, что спишь, а мы… я…
— Глупый, — ласковый смех окутал меня, стирая все страхи и сомнения. — Если ты здесь, значит, сон был правдой. Весь, понимаешь? Я думала… потеряла тебя навсегда. Но если я тебе нужна, что может быть прекраснее? Сон там, или нет, главное — ты со мной. Это мне прощения просить нужно. Я была такой дурой! Не разобравшись, поверила в страшное, а ты… Хартад, я…
Не выдержав сумбурных и совершенно неуместных извинений, я наклонился и накрыл манящие губы лёгким поцелуем. Моя! Моя любимая, моё чудо, моя… невеста.
— Таша, никогда больше так не делай, — титаническим усилием воли прервав касание, обнял её. — Умоляю тебя!
— Как? — касаясь губами моей обнажённой кожи и почти обжигая дыханием.
— Не сомневайся в моих чувствах к тебе, — я сжал хрупкие плечи. — Можешь сомневаться во мне, в других, в самом Шайдаре — в чём угодно, только не в моей любви. Ты — мой свет, моё чудо… Этот мир — ничто без тебя.
— Опять ты глупости говоришь, — рассмеялась Таша, очаровательно порозовев. — Пойдем лучше есть, а то я голодная, как волк.
Надо сказать, она позаботилась не только о правителях дроу. Помнится, я и в большой шатёр заглядывал. Там кроме узких, но зато удобных кроватей имелся ещё стол с несколькими большими кастрюлями, пахнущими мясом и овощами. Здесь тоже был стол с фруктами, хлебом, сыром, кувшином ткила, полюбившегося Таше и…
— Сога? Это же моя любимая рыба! — удивился я наличию национального блюда.