Ракета в морг
Шрифт:
— Сестра, — произнёс он, наконец, — вы имеете в виду, что?..
В патио вошла другая монахиня.
— Лейтенант Маршалл? — спросила она. — Звонок для вас.
Вернулся Маршалл с чёрным лицом.
— Ну? — проскрипел он. — Это был Рэгленд. Он обзванивал весь город, пытаясь меня разыскать. Так ещё одного убийства не может быть?
— Лейтенант… — Голос сестры Урсулы слегка дрожал.
— Ваше последнее предположение было блестящим. Но, думаю, теперь он чист. И, — добавил Маршалл, не обращая внимания на тишину патио, — это вновь та же чёртова
7
Вероника Фоулкс с любопытством посмотрела на брата.
— Так это всё-таки случилось. — Она закрыла за собой дверь в кабинет.
Бледный Вэнс Уимпол кивнул.
— Это всё-таки случилось. Они добрались до Хилари.
— И всё так же, как в тот раз?
— Точно так же. На двери в холл цепочка. Мы с Дженни были в этой комнате с того момента, как Хилари вошёл в кабинет. Никто не входил и не выходил.
— Ты очень умён, Вэнс, — ровным голосом произнесла Вероника.
— С учётом одного из продемонстрированных тобой талантов, дорогая, это впечатляющий комплимент.
— Но, пожалуй, в этот раз не столь умён. В тот раз у тебя были беспристрастные свидетели. Две монахини. Никто не мог их заподозрить. Но кто уделит внимание показаниям твоей невесты? И лишь она может подтвердить, что ты не входил в ту комнату.
— Так вот что намечается, Рон? На сей раз я назначен на роль козла отпущения? Ну, это едва ли справедливо. Или необходимо. Ты знаешь, что тебе нечего страшиться моего управления наследством. Тебе лучше держать меня поблизости.
— Не знаю, как ты проделал это в тот раз. Это было безупречно. Но на сей раз всё слишком нагло, Вэнс. Не то чтобы я хочу сдать тебя. Но они никогда не поверят в твою историю.
— Маршалл поверит. Он приучен к запертым комнатам. Ведь это, наверное, натолкнуло тебя на мысль, а?
Эти двое, стоявшие и хладнокровно обсуждавшие вероятность вины друг друга, оказались в центре тесного кружка. Весёлая пышность Вэнса улетучилась вместе с беспричинным стремлением Вероники быть эффектной. Теперь они обнажили себя. Остальные, Дженни Грин брата и новоприобретённый сестрой Джо Хендерсон, молча, беспомощно находились в тысяче миль от них.
— Я бы не стала настаивать на этом утверждении, Вэнс. Не упоминала бы это Маршаллу. Или могла бы снова сослаться на некое путешествие на самолёте.
Д. Вэнс Уимпол пожал плечами и потянулся за бутылкой. Закончив наливать выпивку в два стакана, он улыбался.
— Разве это так важно, Рон? Разве не главное, что Хилари теперь мёртв? Ты — свободная женщина, а я управляю правами на Фоулкса. Если ты хочешь притворяться, что считаешь меня виновной в его смерти, на здоровье. Это никому не вредит. Преступление не смогут повесить ни на кого из нас. Давай выпьем.
Вероника молча кивнула и приняла стакан. Они вместе выпили.
Дженни Грин вздрогнула.
— Я никогда до сих пор не видела их такими… — пробормотала она. — Это… они не люди.
Джо Хендерсон моргнул.
— Знаю. Это… — Он нащупывал
— А теперь, — сказал Вэнс Уимпол, — когда всё решено, звоним в полицию. — Он набрал номер. — Управление полиции? Я хочу сообщить об убийстве. Убийстве Хилари Фоулкса.
Изумлённый голос дежурного сержанта словно ворвался в комнату.
— Что! — взорвался он. — Опять?
— На сей раз именно убийство, офицер. Пожалуйста, пришлите ваших людей. — Он назвал адрес и повесил трубку.
— Ох… — выдохнула Дженни Грин. — Как ты можешь быть таким? Хилари мёртв!
Вероника не спеша зажгла сигарету.
— Мы знаем.
— Но он был… Он был так добр ко всем нам. Так добр ко мне. И он был твоим мужем, Вероника.
Уимпол прислонился спиной к столу.
— Не будь ребёнком, Дженни. Хилари был добр к тебе, да, но лишь из странной фамильной гордости. Ты, наверное, можешь оплакивать его смерть. Но у тебя, конечно, достанет здравого смысла видеть, что ты единственная.
— Но вы могли бы, по крайней мере, иметь порядочность…
— Поиграть в крокодила? Будет ещё время, когда появятся полиция и пресса. А сейчас здесь только ты, почти что часть семьи, и Джо, который, может быть, всё видит и всё знает, но говорит только о происходящем начиная с 2500 года нашей эры. Мы не можем позволить себе тратить время на слёзы, на пустые слёзы. Нужно продумать план кампании.
Вероника нетерпеливо подалась вперёд.
— Как насчёт самоубийства?
Дженни сдавленно выдохнула.
— Нет-нет, дорогая, — рассмеялся Уимпол. — Рон не предлагает романтическое самоубийство во искупление вины. Едва ли. Ты имеешь в виду, мы можем предположить, что Хилари… Как бы это повернуть? Скажем, он убил Рансибла и, раскаявшись, покончил с собой?
— Да, — напряжённо ответила Вероника.
— Вообще-то нецелесообразно с точки зрения страховки. А в остальном — невозможно. Маршалл не дурак, даже если дурак Келло. Он достаточно насмотрелся на Хилари, чтобы понимать, что никакие преступления и никакие иные мыслимые причины не могли бы заставить его покончить со своей драгоценной жизнью. Физическую невозможность преодолеть можно — но не психологическую. Хилари никогда не мог бы покончить с собой. Кроме того, не сомневаюсь, что медицинская экспертиза обнаружил, что угол удара не изменился. Или на сей раз ты была осторожнее?
Дженни встала.
— Я иду в свою комнату. Не могу это выносить. Вы говорите о Хилари так, словно он был… вещью… или…
— …первосортным ублюдком, каковым он и являлся, и чей уход не несёт с собой ничего, кроме хорошего.
— Это слишком жестоко. Я ухожу.
Джо Хендерсон нерешительно встал, словно решил последовать за ней. Затем в дверь позвонили.
— Алиса всё ещё не вернулась из магазина? — спросил Уимпол. — Я открою. Нельзя заставлять полицию ждать, когда они столь проворны.