Ram I История 3. Из Империи

Сунао Ёсида

– Марко Коллеони был известнейшим торговцем и оценщиком антиквариата в Венеции, - продолжал Авель.

Дом был повсюду уставлен старинными вещами. Убийца явно пришёл не грабить. Мгновение спустя они поняли его мотив. Рядом с телом Марко на полу алели огромный перевернутый крест и кровавая надпись: "Igne natura renovatur integra", что в переводе означало "И огнём мы возродим мир". Буквы были огромными и жирными - тут явно использовали не только кровь Коллеони. Вся его семья, обескровленная, покоилась за крестом.

Даже младенец.

– Ничего удивительного. Я бы даже сказала, что для графа весьма скромно. Хуже было, когда он посадил на кол триста терран у нас, - сухо выдала Аста.

У Авеля спёрло дыхание при виде убитого малыша, Аста же равнодушно осматривала комнату. У супружеской четы были перерезаны горла, у их сына вырваны глаза и сердце, а от паха до рта торчал кол, у младшего сына вырваны внутренности, а младенцу размозжили голову.

Без сомнения, это дело рук Эндре, графа Загребского, страшнейшего живодёра в Империи.

Аста догадывалась о вероятных ужасающих последствиях происходящего. Ватикан съест любое оправдание, которое она им скормит, но в итоге подобные убийства могут привести к полномасштабной войне между государствами. Ей нужно остановить графа как можно скорее.

– Domine me quit сasas miseri insanctis atniqui. Аминь, - прошептал Авель.

Подавленно накручивая прядь волос, она попыталась отделаться от своего спутника.

– Ладно, отец, спасибо, что проводил, дальше я сама. А ты отдохни, - сказала она.

– Что?
– ошеломлённо спросил Авель.
– Нет-нет, я пойду с вами. Так будет проще.

– Это проблема мафусаилов. Ты лишь проводник. Не хочу втягивать тебя в эту неразбериху, - возразила она.

– Всё хорошо, - настаивал священник, по-детски хлопая глазами.
– Мы можем вместе нести эту ношу. Мы же напарники.

– Напарники?
– гневно воскликнула она.

Солоноватый привкус крови наполнил её рот - она не смогла сдержаться и выпустила клыки.

"Так, спокойно", - Аста глубоко вздохнула.

Конечно, она понимала, что фраза священника была вполне невинна, но как же ей стало больно. Откуда этому мерзкому, глупому терранину понять весь священный смысл слова "напарник" для мафусаила. Нельзя ей злиться на его глупую бестактность, это как обижаться на ребёнка.

– Никогда больше не произноси это слово, - прошипела она.

– Какое слово?
– искренне удивился он.

– Никогда не называй меня своим напарником, вонючий терранин!

Авель хотел было отступить, но Аста схватила его за ворот. Она подтянула его к себе так, что его лицо оказалось в паре сантиметров от её.

– Твой напарник лишь тот, кому ты можешь доверить свою жизнь! Имперский дворянин не может иметь в напарниках такого терранского плебея, как ты!
– гаркнула она.

Искажённое лицо священника посинело. Аста отпустила его.

–

П-простите... Я вовсе не хотел вас обидеть...
– прошептал он.

Сомнения одолели Асту, но она решила не обращать на них внимания и не выказывать никакого раскаяния. У неё нет времени на этого терранского пса.

– Ну, хватит. Отойди и молчи, - велела она, склоняясь над трупам.

Не обращая внимания на кровавую бойню, она изучала тела. Она осмотрела каждую рану, порванную одежду, укусы мафусаила. Жертвы были зверски изувечены, но в нападении она не нашла ничего необычного. Дотронувшись до младенца, она почувствовала нечто твердое. Во рту что-то было.

– Медаль? Или монета?
– едва слышно полюбопытствовала она.

Аста не узнавала откуда эта монета. В отличие от ватиканского динара, она была дешёвой и лёгкой. На ней был вырезан образ распятого Иисуса и буквы I.N.R.I. Она знала, что аббревиатура означала "Iesus Nazarenus Rex Iudaeorum", то есть "Иисус Назарянин, Царь Иудейский".

Среди терран на её родине существовал обычай класть монету в рот покойному, чтобы душа умершего могла расплатиться на реке Стикс.

"Неужели у местных терран такая же традиция?"

– Эй, откуда?..
– начала было Аста, но резко осеклась.

Она посмотрела на стену позади Авеля - там висел семейный портрет.

– Подожди-ка, - произнесла она.

На картине в потускневшей серебряной раме была изображена вся семья Коллеони в своих лучших нарядах. Марко выглядел этаким типичным строгим отцом средних лет. Рядом сидела его милая дочь. Сзади стояли старший верный сын и преданная жена с новорожденным малышом. Тут же был и младший непослушный сын.

– В чём дело, Астароше?

– Трупа не хватает, - ответила она.

– Что?
– изумился Авель.

– Ты не видел девочку?

Девушка взирала с портрета своими чудесными большими глазами. Она была сама невинность.

– Где девочка?! Почему её нет?
– Аста ткнула в залитый кровью пол.

– Сейчас проверю записи, - сказал Авель. Пару секунд он пролистывал бумаги, пока не остановился на предпоследней странице.

– Фоскарина Коллеони, семнадцать лет. Месяц назад сбежала из дома, - прочитал он.

– Сбежала?
– переспросила Аста.

– Да. Здесь говорится, что она не поладила с отцом из-за своего нового ухажёра.

– Почему они вообще из-за этого поссорились?
– вопросила она, всё больше раздражаясь на священника.

– Ну, гм... у вас, видимо, другие взгляды на отношения и брак. Долго объяснять, но, гм, если вам нужно знать...
– Авель смолк, застыв на месте.

Она не видела смысла в изучении местных обычаев, поэтому просто тряхнула головой и сказала:

– Не утруждайся. Где сейчас девочка?
– спросила она.