Рандеву с йети
Шрифт:
— Привет, — тихо сказал Виталий и подошел к крыльцу.
Андрей по обыкновению промычал в ответ что-то невразумительное, но в мутноватых его глазах Виталий уловил нотку интереса и — как будто бы даже азарта. Рукав, наконец, попал по назначению, и Андрей скатился с крыльца, выставив вперед лобастую голову.
— Ну, — сказал Виталий, — давай веди.
Андрей все той же своей нелепой, будто деревянной походкой проковылял через двор и мотнул головой. Идти, судя по всему, нужно было через заднюю калитку. Виталий закинул рюкзак на плечо и пошел следом. Андрей обогнул сарай, снял с калитки служившую вместо запора проволочную петлю, пропустил Виталия вперед и аккуратно вернул петлю на прежнее место. Туман стоял такой густой, что даже осокорей на ближайшей протоке не было видно, да и малинник угадывался едва-едва,
Потом впереди плеснула вода. Гулко, сильно — должно быть, щука гоняет красноперку у прибрежных камышей, подумал Виталий. Фигурка впереди нырнула куда-то вниз и исчезла из виду. Когда Виталий подошел к берегу, Андрей уже успел вынуть из ближних ракитовых зарослей два коротких весла и отвязать от причала ершик. Виталий осторожно, чтобы не опрокинуть шаткую лодчонку, шагнул через борт и тут же сел на кормовую банку, поняв, что грести ему сегодня не придется — Андрей с таким хозяйским видом приладил уключины и взялся за весла, что все возражения отпали сами собой. К тому же не я его везу, а он меня. К тому же лодчонка-то легкая, вода тихая, и даже с таким, как я, слоном на корме ему это будет не слишком тяжело.
Андрей оттолкнулся веслом от причала, и ершик заскользил по воде, против течения, в сторону Сорочьего озера. Через какое-то время Виталий понял, что пойдут они той самой протокой, которую в первый же день совершенно случайно открыла Ирина. Ирине он о сегодняшней своей экспедиции, конечно же, сказал. И, хотя никакого «железа», как и договаривались, он с собой не взял, но маленьким радиомаячком все-таки запасся. И Ирина контролировала теперь все его перемещения — и не только по направлению, но и по дальности, так что при наличии подробной, скорректированной за последнюю неделю карты она вела его сейчас совершенно свободно, с открытыми, так сказать, глазами. Ни оружия, ни приборов Виталий и в самом деле не взял с собой никаких. Во-первых, если эти самые болотники и в самом деле обладают хотя бы половиной тех запредельных свойств, про которые рассказал ему вчера на обратном пути Андрей, то они все равно обнаружат и приборы, и оружие, и просто не пойдут на контакт. Если они вообще на контакт пойдут. Во-вторых, если контакт состоится, и состоится правильный контакт, то о приборах можно будет вспомнить чуть погодя. А вот если он состоится неправильный… Что ж, тогда придется рассчитывать на владение боевыми искусствами и на то, что по крайней мере к мальчику они, судя по всему, относятся более чем лояльно и не станут убивать его, Виталия, на глазах у своего протеже. Ладно. Никак не быть не может. Как-нибудь, да будет. А маячок — маячок это так, на всякий случай. Последняя, так сказать, ниточка, на случай чего. У Ирины и с приборами, и с оружием все в порядке. И с техникой владения и тем, и другим.
В Гнилую протоку вошли довольно быстро — Андрей провел лодчонку каким-то другим рукавом, который не попался Ирине на глаза по вполне очевидной причине — и вход в него, и выход были скрыты невысокими поросшими камышом «грядками» глинистого хряща. Перевалить через такую грядку даже и больших размеров корабль было бы делом несложным. С ершиком справился бы даже один Андрей — что он, собственно, и сделал. Но дорога стала короче ровно вполовину. То-то Ирина сейчас удивляется, следя за маячком по карте, подумал Андрей. У нее мы на вполне приличной скорости перемещаемся по сплошным камышовым зарослям.
Дойдя до того самого плеса, на котором нежилась на солнышке и смотрела сны Ирина, Андрей круто повернул лодку к берегу и зашел в такую же, как и проход в камышах, незаметную
Эта проточка перешла в другую, такую же узкую. Потом была цепочка небольших озер, круглых, как бусины, и нанизанных на почти прямую неглубокую протоку. Озера буквально кипели рыбой, и Виталий для себя это обстоятельство отметил. Лес по берегам стоял совершенно девственный. Длинные бороды иссохшей тины по береговым корягам, ветви деревьев, сплетающиеся между собой в пяти-шести метрах над головой, близкий стук дятла — ни дать ни взять берендеево царство из детского фильма-сказки. И сказочный же проводник, карлик с лицом эмбриона-переростка, который сидит на веслах и правит, и ведет лодку сквозь непролазный для всех прочих лабиринт, куда-то туда, где героя ждет встреча то ли с лешим, то ли с водяным, то ли с другим каким стихийным духом. И придется разгадывать загадки — или биться с чудищем. А победителю достанется… А что, собственно, достанется победителю? Составление отчета о проделанной работе, уважение коллег и разговор с начальством по поводу перерасхода отпущенных на командировку средств.
— Приехали, — сказал Андрей.
Виталий огляделся. Лодка воткнулась в бережок у невысокого, похожего на бобровую хатку холмика, круто обрывавшегося в воду. На холмике росло дерево, дуб, большой и крепкий, с могучими коряжистыми ветвями и узловатыми пятернями корней, вцепившимися в хрящеватый глинистый грунт. Под дубом было чисто — травка, никакого подлеска, и стоял у самых корней вылезший раньше срока (впрочем, здесь все-таки юг, может, и сроки другие?) здоровенный поддубник на темно-красной ножке. Если только это не сатанинский гриб. С виду-то не отличишь. Собственно лес начинался дальше за холмиком — дубняк с просветами березы и липы. Хороший лес. Чистый. И пахнет — так бы всю жизнь и дышал.
Андрей уже спрыгнул на берег и вытянул нос ершика на прибрежный дерн. Виталий осторожно, стараясь держаться середины, сделал два шага и тоже оказался на берегу. Андрей уже вынул карманный нож и срезал гриб. Ножка на срезе тут же начала синеть. Нет, не сатанинский, подумал Виталий.
— Нет, это гриб хороший, — сказал у него прямо над ухом Андрей, как будто подслушивал мысли, — тут плохих грибов не бывает. То есть такие, что есть нельзя сразу, такие есть. Мухоморы есть. Но они тоже хорошие. Только знать надо, как. А плохих нет. Тут болотники грибы выращивают.
— А тебе не страшно, что ты их гриб взял?
— Мне можно. Я сюда по осени специально за грибами езжу. И к Болотнику. Мы с ним играем.
Андрей, по-прежнему держа в руках гриб, шагнул в лодку и оттолкнулся от берега.
— Эй, ты куда? — спросил Ларькин.
— Я домой поеду. Болотник говорит, чтоб я домой ехал. Он хочет, чтобы ты был один.
— А он здесь? — Ларькину это нравилось все меньше и меньше. Но прыгать в воду и хвататься за лодчонку, как за единственное спасение, было, конечно, глупо.
— Конечно, здесь, — удивленно пожал плечами Андрей, так, как будто только слепой мог не видеть здесь этого самого болотника. И еще Виталию не понравилось это слово — «говорит». Лично он ничего не слышал. Но вопросы задавать было уже поздно. Андрей макал в воду весла метрах в двадцати от берега. Виталий помахал ему рукой, поднялся на холмик, сел рядом со свежим грибным срезом, прислонившись к дубу спиной, и стал ждать. Около самой левой ноги он заметил еще два крошечных поддубничка, только-только вылупившихся из земли. Он погладил их по влажным, слизистым еще головкам, но рвать не стал.
Глава 9
R.
Из дома Ирина вышла не с пустыми руками. Бутылка водки, заранее заначенная в сумочке, да еще во внутреннем кармане куртки два тугих — на полную — косяка.
Вышла из дому. Подумается тоже. Какой там дом! Павликову квартиру она никогда домом не считала, а уж теперь-то и подавно. Все, отрезали. Пошла в свободное плаванье. И вот, нате вам, на пороге вырвалось как-то само собой это нелепое — дом. Дома у нее нет. И никогда уже не будет. И вообще, скоро все это кончится. Теперь уже откладывать некуда.