Рапсодия гнева
Шрифт:
Для них.
Прямо готовая почва для оккупантов.
Саше пришлось еще раз умыться холодной водой – мозг снова заметался в поисках верного решения. Он понимал, что Японец прав и нельзя сводить все к упрощенному убийству, тем более к убийству тех, кто прямого злодейства не совершал. Просто быть десантником НАТО еще не такое преступление, за которое надо расстреливать из снайперской винтовки. Виноваты не все они, а лишь один, который из неумеренной лихости выехал на встречную полосу.
Андрей был прав – лучше всего вывести корабли из строя, никого не
У Саши даже настроение поднялось. Оставалась только одна проблема – не было взрывчатки. Точнее, была, но в гараже у Андрея. Ключа не было.
Фролов закончил с умыванием и завернул подтекающий кран. Запах яичницы с помидорами приятно щекотал ноздри, горелым не пахло – научился Японец готовить. Хоть какой-то толк…
Завтрак выставили во дворе, даже с учетом мух там было намного приятнее – в дом уже прокралась одуряющая духота. Таня в белом махровом халатике, отдохнувшая и свежая, расставляла тарелки, Женька помогал ей чем мог, суетился. Джек лениво подергивал струны гитары.
Действительно лагерь. Колхоз.
Саша подхватил валявшийся ящик из-под яблок и присел на него к импровизированному столу. Ели молча – каждый думал о чем-то своем.
– Я смотрю, вы тут без меня нормально справляетесь… – прервал молчание Фролов. – Я денька на два отлучусь, а то обо мне дома начали забывать. Так что давайте, дерзайте. Море рядом, клуб, Джек может в телефонном колодце хоть поселиться. Только на ночь не оставляйте хату, а то бомжи потырят все, до чего доберутся.
Он вымакал хлебом золотистую подливку, поблагодарил и полез в сарай. Шерудил там долго, гремел поленьями, брякал железом. Вышел довольный – в руках ножовка по металлу и короткий ломик из куска арматурины.
– Джеки, у нас есть хоть какая-то газета? – поинтересовался он.
– «Вечерка» лежит на кухне, – с набитым ртом подсказал Джек, махнув вилкой в сторону дома.
Саша толкнул дверь и через минуту вышел с увесистым газетным свертком.
– Ладно, ребята, пока! – махнул он свободной рукой. – Отдыхайте. Джек за старшего.
– Командир… – Джек иронично фыркнул ему вслед.
– Кстати, а кто он? – поинтересовалась Таня. – Военный? Он даже когда в шлепанцах, ему хочется честь отдать.
– Девичью? – привычно хохотнул Джек.
– Блин… Я тебе когда-нибудь заеду в морду, – разозлился Японец. – Следил бы за языком!
– Всегда пожалуйста… Дуэль на мясорубках с пяти шагов.
– Да ладно вам ссориться! – остановила их Таня. – И так на душе кошки скребутся!
– Переживаешь за маму? – Участие Японца прозвучало как-то невпопад.
– Ну… – Таня чуть нахмурила брови. – У нее сегодня день рождения, понимаешь? Мы же с ней формально не ссорились…
– Не грузись. – Джек доел, надел очки и снова подхватил гитару. – Позвони, поздравь. Хочешь, «сотку» дам, пока Фролова нет?
Таня вздохнула:
– Это совсем не то… Да к тому же я сама сильно соскучилась. Иногда так хочется вернуться, чтоб все было по-старому. Я когда была маленькой, мы каждые выходные куда-нибудь выбирались, особенно любили кататься на каруселях в Историческом. А на мамин день рождения всегда приезжала тетя Люся и привозила огромный «наполеон» с орехами. Теперь она не приходит… На последний день рождения пришли только подруги из миссии. Жутко противные тетки. У них такие глаза… Как у жаб. Ни грамма ума.
– Замена разума верой… – Джек пробежал пальцами по струнам, наиграв какой-то очень знакомый блюз.
– Но ведь мама никогда такой не была! – сжала кулачки Таня. – Это все эти… Алекс и Марта.
– Сволочи, – снова не в тему подал голос Японец. – Вот этих бы точно надо замочить без сожаления….
– Киллер… – Джек с удовольствием подхватил шутку Фролова. – Гроза юсовцев. Терминатор-три. Ворошиловский стрелок.
– Иди ты… – бессильно огрызнулся Женька.
Кулаки его сжались, в глазах мелькнул холодный блеск оружейной стали.
– Ну сходи к ней, – равнодушно продолжил разговор Джек. – Только если Фролов узнает, он нам всем головы оторвет. Это же все равно что к пчелам в улей – наверняка там вся миссия будет.
– Я с ней пойду! – Японец даже привстал от радостной возможности совершить подвиг.
– Жень, не надо. Вы же всерьез не думаете, что меня может кто-то убить? Это же вам не Москва, где убивают из-за квартир! Ваш Фролов вообще какой-то немного психованный. Везде видит врага, и враг у него постоянно только один. Некоторые так относятся к евреям, а он к американцам. Это плохо. К тому же мама тебя не знает. Что я ей скажу? Она очень настороженно относится к незнакомым молодым людям.
– Ну так представишь заодно. – Японец предпринял еще одну робкую попытку.
Похоже, что свершение подвига откладывается на неопределенное время.
– Не надо… – Таня взглянула на него умоляюще. – Мне и так будет трудно. Но можешь подождать меня у подъезда. Джек, ты с нами?
– Не, я на пляж. May the force be with you! [1]
Японец собрался быстро, переодел рубашку и брюки, наспех смахнул пыль с туфель. Для храбрости выклянчил у Джека пневматический «корнет» и закинул его в непрозрачный пакет. Таня переоделась в светлые шорты и белую футболку – загорелые руки и ноги произвели на Женьку неизгладимое впечатление. Она изящно застегнула на запястье ремешок с часами – прошлогодний подарок Японца, и, взявшись за руки, они вышли через калитку.
1
Да пребудет с вами сила! (англ.)