Рапсодия в тумане
Шрифт:
— Можно сказать и так…
Аман, улыбаясь, убирает поднос и заваливается рядышком, и я тут же откидываюсь ему на грудь, чтобы с кайфом попить кофе. Но тут вспоминаю кое-что, и мне любопытно.
— Как ты смог меня укусить? Ты же говорил, что после брата не сможешь.
И Аш Ниррая не мог, но об этом я уже про себя думаю, не хочу никому настроение портить.
— Я и не мог, но в процессе как-то все перемешалось и захотелось. Ты когда кончаешь еще вкуснее… — последнее говорит тише, будто хочет, чтобы это чисто между
— И кем я теперь пахну?
— Им, — говорят хором, а потом удивленно добавляют:
— Мной?
— Вы меня спрашиваете? Я точно не в курсе, — хихикаю на все это и прячу улыбку в стакане. Братья же друг на друга пялятся, Аш даже голову приподнимает, а Аман, подумав, поясняет:
— Похоже, сразу двумя.
Пофиг на самом деле, все равно кроме них в моем окружении вампиров нет, но любопытно было.
— Это теперь вы оба меня кусать не можете, выходит?
— Можем, — улыбается Аш и снова кладет голову мне на колени. Пацан явно в восторге от всего происходящего, аж светится весь. А я понимаю, что силы, которые пришли ко мне после еды, вновь куда-то уходят.
— Ребят, вы извините, — говорю, зевая, и, сунув Аману остатки рафа, приобнимаю его за живот. — Но я, кажись, сейчас опять отключусь. Чет вас двоих очень много на мою тушку, но тушка в восторге.
Аман целует меня в висок и спускает ниже так, чтобы я нормально лег, еще и подушку поправил.
— Отдыхай, а мы пойдем, ладно?
— Угу, — только и хватает меня. — Дверь там, как обычно…
Больше я ничего не говорю, лишь где-то в полусне чувствую, как меня накрывают пледом, спасая от кондиционера.
***
Второй раз просыпаюсь опять от голода, только на этот раз один, и тело уже не гудит, да и дрожь удовольствия пропала. Такое странное ощущение было, конечно, будто мне оргазм по венам пустили.
Нашарив телефон, смотрю время и понимаю, что с момента, как вампиры ко мне завалилась, прошли сутки. Нехило так. Хорошо заказ сдал, а то бы не очень вышло.
Поднявшись, отмечаю, что в комнате убрано, а на стуле рядом с кроватью стоит термопакет с едой из кафе. Не могу не улыбнуться. Аман в своем репертуаре.
А следом замечаю и стаканчик кофе, что стоит на подоконнике. Удивляюсь тому, что Аман в такие разные места положил еду и напиток, но радуюсь, что вообще оставил. Правда, наверное, остыл кофе давно. Ну и ладно.
Подхожу к окну и, взяв стаканчик, от удивления ойкаю. Горячий! Будто его пять минут назад грели. Ничего не понимая поднимаю повыше, и тут сердце пропускает удар.
Черным маркером и очень знакомым почерком на нем выведено одно-единственное слово.
«Нашел» .
Глава 26. Я того не стою
Мил
Это явно какая-то болезнь или непробиваемая тупость,
Я лежу поверх покрывала, разглядывая однотонный потолок, а в ушах, как на повторе, звенит его крик. Нужно быть совсем конченым, чтобы придумывать отмазки, потому что не понять, что ему было очень хорошо — невозможно, для такого надо быть, наверное, трупом, не меньше.
Да, он мне ничего не обещал и про верность разговор не заходил. Он свободный и вправе заниматься тем, чем хочется и с кем, но… Я чувствую себя слабым сейчас, потому что не могу уйти, отступить, потому что — даже несмотря на то, что он вчера активно проводил время в приятной, скорее всего, компании, — я все равно хочу продолжать попытки, играя в эти дурацкие прятки.
Любовь такая интересная вещь, кажется чем-то маленьким и несущественным, но на самом деле она огромна и всеобъемлюща. Она толкает людей на глупости, даже при том, что они и сами понимают, что в конце будет все плохо. Мы рабы счастья? Мы гонимся за ним, как подсевший за дозой. Мы ломаем себя, свою жизнь и нам все время всего мало. Хочется большего, чтоб ебануло и по стене размазало от того, как сильно.
Интересно, в этой вечной погоне за призрачным счастьем мы теряем себя или обретаем? Вопрос вопросов, ответ на который я узнаю только в конце.
Понимание, что меня переломает всего на этом пути, не останавливает, возможная смерть тоже, доводы разума, гордость — всего этого не достаточно. Так может меня остановить хоть что-нибудь? Почти уверен, что нет. Потому что я следую своему выбору, и я не отступлю.
Поднявшись с кровати, я выглядываю в окно, свешиваясь, чтобы увидеть, что подоконник на этаж ниже, опустел. Значит, Мур встал.
Я выхожу из квартиры и, вмиг преодолев лестничный пролет, стучу в дверь. И жду. Уверен, он сейчас рассматривает вариант с сиганием из окна, потому что дверь все не открывается и не открывается. А когда распахивается — он в футболке и трусах, со стаканчиком кофе в руке и волнистым безобразием на голове. Ну хорошо, что оделся…
Я улыбаюсь, и Мур, вздохнув, отходит в сторону, пропуская в квартиру, чем и пользуюсь. Он уходит к кровати, садится по-турецки и отпивает кофе, а я, скинув ботинки, подхожу ближе, опускаюсь на пол и кладу голову ему на коленку.
Есть ли смысл или я просто выуживаю надежду из ничего?..
— Жаркий город, — говорю, будто это реально сейчас важная тема для разговора. — Тебе идут веснушки.
— Да, в Монтре было приятнее. Обсудим погоду?
— Как вариант…
— Мил… — зовет меня тихо, и я поднимаю голову, заглядывая в зеленый глаз. — Может, не надо?..
— Почти уверен, что не надо, но от своего решения не отступлю. Хочешь убегать и прятаться, ладно, но знай, я тебя найду. Всегда находил. Я буду рядом в любом случае.