Рапсодия в тумане
Шрифт:
А на каком именно расстоянии — близко-близко или на соседнем этаже, это уже решать ему.
Мур выглядит абсолютно спокойным, умиротворенным даже, тянет вверх, и я сажусь рядом с ним, а он тут же утыкается лбом в мое плечо.
— Я скучал… — говорит, а я даже глаза прикрываю, смакуя это слово. Знаю, это не совсем то, но с чего-то ведь нужно начинать.
— Я тоже скучал.
— Как дома? Мать сильно бушевала?
— Две недели затворничества и все, будто и не было ничего. Не знаю, я не лез к ней в душу. Когда у меня прошла злость и стало совсем тошно, погладила меня по голове.
— Тебе нравится? Свобода, которую ты обрел.
— Да. Иногда одиноко, но в целом, да, я ею наслаждаюсь. Мне нравится, что не нужно ни перед кем отчитываться, что завишу только от себя и могу выбирать ту работу, которая вызывает интерес, что не надо подстраиваться под правила и рейтинги. Отвечать только за себя — здорово.
А я с этим пока не разобрался. Словно брошенный за борт котенок, барахтающийся в чужом и холодном океане, но стоит подплыть к крошечному плоту, как его уносит течением, и я продолжаю и продолжаю плыть, перебирая маленькими, ослабевшими лапами.
— Надеюсь, я тоже когда-нибудь почувствую это.
— Ты никогда к такому не стремился, — Мур качает головой, отпивает кофе и, нагнувшись, ставит стаканчик на пол.
— Нет, но теперь и выбора нет. Я уже по другую сторону.
Сам, добровольно, взял и сиганул в воду.
— Ты им сказал, что ушел? — Мур поворачивается и смотрит на меня ошарашенно.
— Просто оборвал связь. Сами пойму т. Если уже не поняли.
— Вариант, что я выиграл и тебя прибил, даже не рассматривается, да? — улыбается, говоря это.
— Учитывая наше прошлое, думаю, они и насчет меня сомневались. Но я был очень уперт в своем желании. Теперь уже неважно. Мы на одной стороне, Мур.
Мур молчит, задумываясь, но я не даю ему погрузиться в размышления.
— Да, ты сейчас по-любому ищешь пути отступления. Я знаю о них, я могу все назвать случайностью и стечением обстоятельств, и вернуться. Я все знаю, но я этого не сделаю. Выбор сделан, и пусть я не сказал об этом прямо, это лишь, чтобы выиграть время. За нами придут… Когда-нибудь.
— Мил… оно того не стоит. Я того не стою.
— Ты стоишь всего.
Ты тот самый плот в океане, что я все пытаюсь догнать. Да, ты меньше корабля, но и мне большего не надо.
Мур вздыхает и устремляет взгляд в окно, спрашивая задумчиво:
— Какие у тебя планы?
— Если глобально, то следовать за тобой, пока ты не повернешься в мою сторону, а если на ближайшее время, то никаких.
— А если не повернусь?
— Значит, я буду идти за тобой вечно.
— Это точно самая большая ошибка, которую ты только мог совершить.
— Или самое правильное, — я откидываюсь назад, падая спиной на матрас, и снова смотрю в потолок, уже чужой квартиры, но он абсолютно идентичен моему, что на этаж выше.
Мур, посидев немного, занимаясь разглядыванием вида из окна, тоже ложится, прижимаясь ко мне и устраивая голову на моем плече. Прямо как раньше, давно, еще в клане. Мы могли так лежать часами и болтать о чем-нибудь важном или о всяких бесполезных глупостях,
— У меня нет выбора, да?..
— Звучит ужасно. Выбор есть. Я либо буду идти, смотря в твою спину, либо рядом, либо за руку. В нашем распоряжении есть время, за которое мы можем прийти к чему-то.
Пускай пройдут годы или всего минута. Мое желание, мой выбор это не изменит. Теперь не моя очередь ходить в этой игре.
Мур кладет ладонь на мой живот и медленно ведет вбок, а дойдя до ребер, перебирается на мою руку. Пока он это делает, я лежу, замерев, ожидая. А он переплетает наши руки в замок. Вот и ответ.
Приобнимаю его второй рукой и оставляю поцелуй на щеке. Спасибо…
***
Аман
— Тебе плохо? — спрашивает Аш, нависая надо мной и заглядывая в глаза.
Ну да, с его стороны это выглядит дико. Бежали домой, а я просто взял, остановился и лег в траву, разглядывая чистое, голубое небо.
— Нет.
— Это все из-за меня, да? Прости, я не думал, что все выйдет так. Но мне очень хотелось.
Отпихиваю брата, чтобы не загораживал мне вид, и затягиваюсь, выпуская дым на волю.
— Ты тут ни при чем. Я сам отвечаю за свои поступки.
Знал же, что после будет это пожирание себя изнутри, и у меня был выбор, я мог уйти, но не ушел. Бесплодная попытка убежать от себя, от того, что мне хочется на самом деле. А впереди лишь одна неизвестность…
— Но если бы я не уперся, мы бы не пошли к Муру, и ты бы не предал Ниррая. Хотя я так и не понял, расстались вы или нет. — Аш плюхается рядом, шебурша травой.
Да я и сам не понял. Мне абсолютно ни черта не понятно и на душе муторно, так тошно, что хочется из собственного тела выпрыгнуть.
— Я не уверен, что мы еще встретимся. Я просто ни в чем не уверен, Аш.
Встретимся мы когда-нибудь вообще или это будет на днях, получится ли у нас, и будем ли мы вообще пробовать еще.
— Такое ощущение, что ты сдался, братик. Ты сам говорил, что если чего-то хочешь, нужно этого добиваться, само в руки не придет. Так почему же сейчас ты ничего не делаешь?
— А что я могу? Останемся — придут Кошки, а не найдя уничтоженные документы, напустятся на двух вампиров и хрен знает, что сделают. Просто убьют, запытают или сдадут отцу Ниррая в янтарных кандалах, чтобы работали в закрытой лаборатории. Попросить Ниррая решиться на то, чего он не хочет, я не могу. Не могу и все. Одно дело, когда сам хочешь, и другое, когда не хочешь, но надо. Есть еще вариант заново написать формулу и отдать Кошкам, и пусть отец Ниррая нанимает новых ученых, пусть потом вампиров будет много, но ведь пострадают люди. Я не вижу тут варианта, чтобы я хоть каким-то образом смог быть с Нирраем. Потому что даже если рассматривать, что мы отдадим формулу, забив на людей, не факт, что Кошки нами не заинтересуются. Почти уверен, что жизни нам не дадут ближайшие лет пятьдесят.