Расческа для лысого
Шрифт:
— Да ладно тебе, — примирительно говорит Миша, наколняясь ко мне и с удовольствием вдыхая запах моих волос. Точно, как в "Парфюмере"! Да блин! Все мужики маньяки! Никогда больше сексом заниматься не буду! Один раз за последний год дала себе волю, и вот на тебе! Считает, что может меня хватать, держать и нюхать!
— Ты как здесь оказалась? Давай в машину, подвезу.
— Не надо, я сама, пусти!
— Эй, мужик, отпусти девочку!
Ох ты ж блин!
Нашел-таки кроличью нору Василий Георгиевич!
Я
Он, не особо обращая внимание на подходящего капитана, вопросительно смотрит на меня:
— Это кто?
— Это… Мент.
— От него бежала?
— Да.
— Ясно. В машину.
Он меня отпускает, показательно и демонстративно шлепает по попе, указывая направление движения.
Я и двигаюсь. Шустренько так.
Потом я ему отомщу за этот шлепок, гаду. А сейчас надо от капитана спрятаться, раз убежать не смогла. А то с него станется на пятнадцать суток меня упрятать и в обезьяннике поиметь душевно вдоль и поперек.
Конечно, я особо в это не верю, но очень уж взгляд у него был дикий в этот раз. Такой, словно перестал себя в руках держать. А я его еще и по роже смазала. Довела. Попала опять со своей несдержанностью. Полька узнает — убьет…
Я смотрю тревожно в лобовое на подходящего все ближе Василия. Рожа у него красная и злая, с моими впечатляющими царапинами на щеке. Так тебе и надо, скоту. Гадости всякие говорить не будешь. И, может, таскаться за мной прекратишь. Опускаю стекло чуть-чуть, чтоб слышать разговор.
Миша стоит спиной ко мне, и эта спина абсолютно спокойна. Монументальна, во. Закуривает, вкусно выпускает дым. У меня пересыхают губы. Курить, что ли, хочу? Или чего другого?
— Выпусти девочку, живо, — уже на подходе орет капитан, и рожа его становится похожа на стоп-сигнал на железнодорожном переезде. Красная и пульсирует.
— Ты кто такой?
Голос Миши спокоен. Равнодушен. И жаль. Очень жаль, что я не вижу его взгляда. Но мне и так хватает эмоций.
— Это ты кто такой? Я сказал, выпустил девчонку!
— Малех, ты хочешь к этому дядьке? — громко спрашивает Миша, и я ойкаю и дергаюсь.
А потом звонко выкрикиваю:
— Нет! Пусть лесом идет!
— Мужик, ты слышал. Девочка не хочет к тебе идти.
Голос Миши все такой же равнодушный, а меня отчего-то пробивает на дрожь. И хочется плотнее сжать бедра. Ух ты! Вот это да!
— Я тебе не мужик! — капитан наконец вспоминает о том, кто он, и вытаскивает корочки. Которые на Мишу не производят никакого впечатления. Он не смотрит на них, курит, молчит. — А теперь открыл машину и отдал мне девчонку.
— На каком основании?
— Какое, бл*, основание? Она задержана
— Вызывай наряд. Я таких корочек напечатаю хер знает сколько.
— Да ты офонарел? Ты кто такой? Документы!
— С какого хера?
— Нет документов? Наряд вызываю!
— Давай. И ствол не лапай. У меня регистратор в машине.
Тут я поворачиваюсь и реально вижу регистратор.
И в этот момент у меня только одна тупая абсолютно мысль: писал ли он то, что происходило в машине?
Похоже, вообще я неадекватная. Там капитан на Мишу наезжает, того и гляди пристрелит, а я, вместо того, чтоб от страха ссаться, опять нашу ночь вспоминаю. И думаю, что, если запись есть, то посмотреть прям хотелось бы. От этого, а еще от того, что Миша явно не боится мента и явно не собирается меня ему отдавать, в низу живота остро и больно пульсирует, сердце колотится, и губы сохнут. Все признаки озабоченной сучки налицо, короче.
Тут капитан решает сменить тактику, понимая, что наезда не выходит качественного, и говорит примирительно:
— Слушай, мужик, тебе зачем проблемы? Она на меня напала, при исполнении, и закрыть ее — вопрос времени. А то, что ты препятствуешь, сам понимаешь… Я же вижу, кто ты. И ты все понимаешь. Отдай мне девку, и разойдемся миром.
Миша долгих несколько секунд смотрит на него, и я в это время буквально обмираю. Потому что закрадывается мысль, что сейчас подойдет, откроет двери и выпустит меня. В самом деле, зачем ему проблемы с полицией? Он сидел, явно с ними не захочет связываться…
— Да я легко, капитан…
Ах ты твааарь!!!
Я уже готовлюсь выскочить из машины и рвануть дальше, даже ручку дергаю и понимаю, что закрыта с пульта. Бессильно скалюсь, а Миша продолжает спокойно и рассудительно:
— Но вот проблема. Это моя девчонка. Она была со мной. В этой машине. Не знаю, что за кошка тебя поцарапала, но явно не моя. Моя только меня царапает.
— Вот значит как… — капитан, уже остывая и понимая, что меня ему не получить, в упор смотрит на мое застывшее в напряжении лицо через лобовое, а затем цедит сквозь зубы, — ладно. Твоя, значит… Давно, Лена? — повышает он голос, глядя на меня и зло кривя губы.
— Со мной говори, капитан. Не пугай девочку.
Миша говорит все так же лениво и спокойно. Но ощущения от его тона потрясающие. Возбуждающие. Чееерт…
— Я понял. Но разговор не закончен, Лена.
— Закончен, капитан. — Жестко и холодно обрывает его Миша, а у меня в груди сладко екает. Сучка я все же, похотливая. Нравится мне, как он себя ведет. — Все разговоры с моей женщиной только через меня.
— Это не тебе решать.
— Мне.
— Документы все же предъяви.
— Повторно: с какого хера?