Расчет Львицы Часть I
Шрифт:
– Кейт, у тебя все хорошо? – послышался встревоженный голос Гермионы.
Ага. Все здорово.
– Да, все супер, – выпалила я на одном дыхании, опасаясь новых всхлипов.
– Как-то не похоже, – не отступила соседка.
– Да отстань ты от нее! – вступилась за меня Парвати. – Разве не понятно, что она плачет и ни с кем не хочет разговаривать?
Ой, класс. Через час весь Гриффиндор будет знать, что Поттер рыдает у себя в спальне. А через два – весь Хогвартс и его окрестности.
Словно прочитав
– Давайте сделаем что-то вроде солидарного соглашения?
– Чего-чего? – переспросила Браун. – Грейнджер, ты переучилась?
– Нет, Лаванда. Вот представь: плачешь ты по какой-то причине и не хочешь, чтобы об этом кто-то узнал, а я, допустим, слышала твои рыдания. Захочется тебе, чтобы я все растрепала кому-нибудь?
– Э… нет, наверное, – осторожно ответила Лаванда.
– Вот я и предлагаю, заключить между нами всеми такое соглашение. Вношу первое предложение: мы не рассказываем никому личное друг друга. Все, что касается этого, так и остается между нами. Хорошо? – бойко затараторила Гермиона.
– Хорошо, – согласились Браун и Патил.
– Кейт?
– Согласна, – всхлипнула я, мысленно благодаря тактичную Грейнджер, только что избавившую меня от жирной паутины сплетен.
Девчонки продолжили обсуждать, что еще войдет в «Солидарное Соглашение», и, рассудив, что нам вместе жить еще семь лет, составили такие пункты как: «Запрещается брать без спроса вещи друг друга, что распространяется как на одежду, так и на косметику»; «Все сладости – общие»; «До девяти каждая может делать в комнате что хочет: громко слушать музыку, рисовать, танцевать и прочее в таком же духе»; «Не расслышавшую будильник – будят остальные».
Весь свод был законспектирован твердой рукой Грейнджер, и, когда пергамент просунули мне через полог, я, почти не глядя, расписалась, соглашаясь со всем, лишь бы от меня отстали. Позже Лаванда и Парвати прикрепили «ССГБПП» (Солидарное Соглашение Грейнджер, Браун, Патил, Поттер) на дверце шкафа, пририсовав цветов и сердечек, к вящему неудовольствию Гермионы.
Перевернувшись на другой бок, я снова уткнулась в подушку, почему-то не в силах остановить слезы. Болтовня соседок больше не отвлекала от горьких воспоминаний, разбуженных сегодняшней ссорой с друзьями. Да и была ли это ссора? Мы же вроде и не кричали… Не знаю…
– Кейт? Ты пойдешь на ужин? Лаванда и Парвати уже ушли.
– Нет, не хочу, – прохрипела я.
– Ну, ладно. Я тебе что-нибудь принесу. Все равно рано или поздно проголодаешься, – быстро отступила Грейнджер.
Услышав, что дверь за ней закрылась, облегченно вздохнула, наслаждаясь тишиной, однако, ненадолго, как оказалось.
– Кейт? – снова позвала вернувшаяся Гермиона. – Там у подножия лестницы Рон, Джордж, Фред и Теобальд. Они просили передать, что ждут тебя, чтобы идти на ужин.
– Не пойду
– Это они предвидели и сказали, цитирую: «Если Поттер скажет, что не пойдет, то передай, что и мы без нее не пойдем, и наша смерть от голода будет на ее совести!»
– Ладно, Гермиона, спасибо, не стоило тебе передавать ничего от них.
– Я бы не стала, но мне не давали пройти, – вздохнула Грейнджер. – Так, что им сказать?
– Ничего. Не собираюсь я никуда идти. Пусть поголодают – им полезно. Глядишь, поймут чего-нибудь, – пробурчала я, вытирая слезы. – Еще и шантажируют…
– Мальчишки… – понимающе протянула Гермиона. – Так, я пошла, а ты успокаивайся. На моей тумбочке графин с водой, попей, если хочешь.
Глубоко задышав, села на кровати по-турецки и закрыла глаза, стараясь последовать совету Грейнджер. Не такая уж она и плохая, если подумать. Ну, заучка немного… Чуток повернутая на правилах…
Я засучила рукава ветровки до локтей и достала учебник по чарам. Флитвик задавал сочинение, вот им и займусь. Не прошло и трех минут, как снизу послышалось:
– Поттер!!! Поттер!!!
– Прости нас…
– … идиотов!!!
– Мы…
– … так…
– … больше…
– … не будем!
– Ну, правда, Кейт! – (это уже Теобальд.) – Сглупили!
– Выходи уже, а? – жалобный крик (стопроцентно голодного) Рона.
– Если хочешь…
– … мы даже накостыляем всем…
– … кто шутит над Лонгботтомом!
Покачав головой, я вскочила с кровати, обулась и, ужаснувшись, глянув на себя в зеркало, вышла к лестнице, остановившись за углом.
– Вы что, совсем идиоты?
– Случилось чудо! – хором закричали близнецы. – С нами разговаривают!
– Еще бы к нам вышли, – протянул Нотт.
– Идите ужинать, – дрогнувшим голосом сказала я, не представляя, как покажусь им на глаза в таком виде (припухшие веки, покрасневшие глаза и нос).
– Только с тобой, – заупрямились второкурсники.
– У меня нет аппетита, – на ходу придумала я.
– Он приходит во время еды, – отпарировал Рон.
– Так, Кейт, спускайся, или мы найдем способ подняться! – высказался кто-то из Рыжиков, скорее всего, Фред.
– Пока ты не спустишься, мы не поверим, что прощены, – заявил Джордж. – А у нас, между прочим, сегодня праздник, который нужно отметить! После ужина, в нашей комнате запланированы посиделки.
– И мы даже пригласим твоего любимого Лонгботтома…
– Не люблю я Лонгботтома! – заорала я, неосознанно выступив на площадку лестницы, чего эти черти и добивались.
– Наконец-то, – довольно хмыкнул Теобальд.
– Ну, Кейт, ну прости нас… – жалобно посмотрели на меня новые загонщики Гриффиндора и привычно протянули руки. – Спускайся и пойдем?