Раскаленная стужа

Домнинг Дениз

Гилльям встретил Ровену на полпути к конюшням.

– В заднем крыле разместится человек десять. Все зависит от того, сколько лучших скакунов вы захотите здесь поставить, – сказал он. – Не представляю, какое количество людей мы сможем поместить вместе с нашими слугами.

Он внимательно оглядел ее с головы до ног.

– Вы сегодня совсем не похожи на великосветскую леди.

На лице Ровены появилась мимолетная улыбка и тут же исчезла. Она дотронулась до своей накидки без рукавов, надетой поверх домашнего платья из серой ткани.

– Ильза

хотела бы, чтобы я никогда так не одевалась, но для такой работы любое другое платье будет слишком нарядным.

Внезапно у нее свело живот. Она почувствовала сильную боль и схватилась за низ живота. Боль быстро прошла, но Ровена ощущала такую слабость, что сомневалась, сумеет ли дойти до гардеробной. Она быстро-быстро заморгала. Лицо Гилльяма стало раскачиваться и расплываться перед ее глазами. Она закрыла глаза и покачнулась.

– Ровена, – вскричал он и схватил ее за руку. Она наклонилась вперед и прислонилась к нему, потому что ноги перестали ее держать. Абсолютный мрак опустился на леди Грэстан, и только благодаря сильным рукам молодого рыцаря она не упала.

– Что случилось? – послышался его голос, как будто доносившийся за сотни миль. – Вы больны?

На какое-то мгновение Ровена погрузилась во мрак. Потом возвратился свет, но она все еще ничего не могла видеть. Затем вернулся слух, но звуки были странно искажены и неразборчивы. Она ощутила мягкую ткань одежды под своей щекой и сильные руки, обхватившие ее. Ровена попыталась встать, но не смогла. Ни одна мышца не повиновалась ей.

Женщина глубоко вздохнула и почувствовала, что боль в животе стихает, а зрение возвращается. Медленно она отодвинулась от Гилльяма и, шатаясь, сделала шаг в сторону.

– Мои извинения, Гилльям. Я не знаю, что со мной произошло.

Из-за ее спины послышался резкий голос лорда Грэстана.

– Произошло? Каждый на этом дворе мог видеть, что произошло.

Глаза Ровены расширились от шока, когда она повернулась и оказалась лицом к лицу со своим мужем. На нем были только рубашка и рейтузы. Это казалось невозможным. Если Рэннольф находился здесь, где же тогда епископ? Не было никаких признаков, что приехал высокий церковный сановник.

– Что ты здесь делаешь? – выпалила она.

– Кажется, я удивил вас обоих, – мрачно ответил Рэннольф.

– Значит, каждый мог видеть, что произошло, да, Рэннольф?

Ровена открыла рот от изумления.

Резкий тон Гилльяма поразил ее. Теперь ей навряд ли удастся оправдаться перед мужем.

– Ты можешь идти, – сказала она Гилльяму, отходя в сторону. – Я в состоянии теперь стоять сама, – добавила она громче. – Слабость прошла.

– Ты уверена? – спросил он ее нежным голосом, но эта нежность имела смысл, без сомнения, пакостить старшему брату. Ровена с ужасом уставилась на него. Он специально старался все представить в худшем свете. Отступая еще больше назад, леди Грэстан повернулась к своему мужу, глаза которого были прикованы к Гилльяму.

– Неужели у тебя не хватает мозгов на большее, чем стоять

на виду у всех, находящихся в замке, и обнимать мою жену?

Внезапный приступ ярости охватил Гилльяма.

– Какое ты имеешь право подвергать меня нападкам? Я не сделал ничего дурного! – Его голос, словно стальной клинок, угрожающе звенел в воздухе. – Это и есть твоя доброта? Неужели я всю жизнь должен быть козлом отпущения? Я не намерен больше жить в этом аду с тобой, брат, – выпалил он. – Я уже принял свою кару в каменных долинах Священной Земли. Ты тогда позаботился об этом.

– Ты глупый юнец, – мрачно произнес Рэннольф, но ядовитости уже не было в его голосе. – Я тебя не собираюсь обижать. Я хотел только заметить, как неподобающе это выглядело.

И он протянул руку для мира.

– А если я назову это ложью? – выдавил из себя Гилльям.

Ровена чуть не задохнулась от изумления. Неужели это про него она однажды подумала, что он слишком молод. Ничего не осталось от прежнего мальчишки, теперь он выглядел достаточно возмужавшим рыцарем.

– Хорошенько подумай, прежде чем отвечать, – продолжал он.

– Как ты смеешь? – угрожающе спросил Рэннольф.

– Хорошо подумай, прежде чем ответить, – повторил молодой рыцарь. – Или, если хочешь, давай встретимся вон на том поле, и ты ответишь мне мечом. – Он замолчал, как будто ожидая, что лорд Грэстан примет его вызов, потом продолжал: – Пришло время нам разойтись, брат, и я с радостью сделаю это.

Медленной походкой Гилльям зашагал к воротам.

– Боже мой, – выдохнул Рэннольф, наблюдая за его уходом, – что я наделал?

Склонив голову, словно от боли, Рэннольф повернулся к Ровене, в его глазах зажегся бешеный огонь.

– Что, во имя всех святых, ты здесь делала? Почему ты упала в его объятия? Или таким образом ты решила отомстить мне? Устроить представление предо мной и моими людьми?

Ровена вскричала:

– Милорд, как я могла совершить подобное? Я даже не знала, что вы вернулись!

– Тогда это накладывает еще более отвратительный отпечаток на ваш поступок, не так ли? – спросил он с едким сарказмом.

– Прекратите! – выпалила она. – Зачем требовать у меня объяснений, если вы все равно намерены истолковать мои слова на свой лад? Мне внезапно стало плохо, и я чуть не упала в обморок. Он подхватил меня, когда я падала.

– Придумай что-нибудь другое. Эта ложь уже приелась после того, как столько женщин ее использовали. Если ты думаешь, что я поверю этому?!

Опять слова Рэннольфа задели ее за самое сердце. Неожиданно Ровена поняла, что, задевая ее, муж пытался облегчить собственную боль. Она сжала кулаки, и ее ногти больно впились в ладони. Злость, слишком сильная, чтобы ее сдерживать, кипела в груди женщины. С криком горького разочарования Ровена с силой ударила его в грудь кулаками.

– Ты идиот, дурак, – пронзительно закричала она. – Прекрасно! Ты видишь только то, что хочешь видеть, пожалуйста! Не Гилльям козел отпущения, а – я.