Раскаты

Приморский Артем

– Почему он в фойе? Всех клиентов распугать хотите? Его с третьего этажа слышно!– Арцыбашев, в белом халате, ворвался словно смерч.– Где Маслов?

– Я здесь!– выкрикнул тот за спиной доктора. Громко пыхтя, он бежал по коридору, на ходу застегивая халат.

– Обезболивающее кололи?– спросил Арцыбашев, и замолк. Какое, к чертям, обезболивающее, если Маслов позже него пришел?

– Вы кто?– небрежно обратился он к даме.

– Я супруга,– испуганно блестя заплаканными глазами, ответила женщина.

– Иван!

Отведи супругу в приемную… в смысле, в комнату ожидания.

– Ксандр Николаич, родненький!– плача, кричал купец.– Спаси меня, отец, выручи! Золотом осыплю, лучшего коня отдам!

– Опять старые песни… Пьян?– строго спросил Арцыбашев.

– А как тут не пить, когда так болит у него!– всхлипывая, заголосила жена Дугина.– Вся спина-то, и ноженьки не держут! Господи-и…

– Иван, в комнату ожидания ее!– скомандовал доктор.– А ты терпи, не реви, как баба!– Арцыбашев и Маслов повезли каталку в операционную.– Я тебе говорил, чтобы ты прекращал лошадей на спор поднимать?!..

– Так мы…

– Говорил или нет?!

– Говорил!– обиженно крикнул Дугин.– Так ведь как отказаться, если ставка – сто целковых?

– Теперь тысячу отвалишь, а то и больше.

– Ксандр Николаич, родной мой отец, я тебе хоть все отдам. Хочешь – мой дом в Москве? Каменный, с подворьем… Хочешь, склад в Астрахани?..

– Сдался мне твой склад. Деньги, деньги давай!

Арцыбашев отправил Маслова готовить операционную, а сам отвез Дугина в комнату с рентгеном:

– Сейчас посмотрим, насколько все плохо. Тебе, дураку, даже мешок сахара поднимать нельзя было, а ты!

Снимки показали перелом лодыжек, берцовой кости и вывих колена. Страшнее всего было со спиной. Не зря купец орал благим матом, совсем не зря…

«Межпозвоночный диск раздавлен, позвонки треснули…– увидел Арцыбашев, разглядывая снимки.– Еще бы – третий раз за два месяца… В принципе, можно пластины здесь и сюда, пару лет реабилитации…»

Он посмотрел на Дугина. Под обезболивающим тот затих, превратившись в огромную тушу распластавшегося мяса.

– Ну что?– пришел Маслов, в белом хирургическом фартуке, с шапочкой и маской на голове.– У нас все готово.

– Раз готово, чего пришел?– грубо кинул Арцыбашев.– Ладно, увозите пациента. Петр Геннадьевич,– окликнул он уже мягче.– Переодевайтесь. Я сам проведу операцию.

Больше трех часов заплаканная жена Дугина просидела в зале ожидания. Иногда она выходила в фойе, спрашивала у дежурной медсестры один и тот же вопрос:

– Ну как?

– Доктор пока не объявлялся,– отвечала та одно и то же.

– Все,– отложив иглу с нитью в сторону, Арцыбашев сорвал перчатку и вытер пот с лица.– Инструменты на стерилизацию, пациента в палату.

Доктор стянул с себя фартук и душную маску.

«Теперь

осталось сообщить родным»,– мрачно подумал он.

Жена Дугина – присмиревшая, усталая, тихо сидела на диванчике. Мимо нее, туда-сюда, словно маятник спешивших часов, ходила темноволосая девушка в дорогом изящном платье. Когда доктор вошел в комнату, она подошла к нему, смерила высокомерным взглядом.

– Ирина Дугина. Я дочь,– кратко пояснила она.– Вы хирург?

– А вы здешняя?– сразу понял Арцыбашев.

– Учусь на юридическом.

– Понятно,– равнодушно пройдя мимо нее, он подошел к женщине.

– А ведь я все еще не знаю, как вас зовут,– вспомнил доктор.

– Елизавета Макаровна…– глухо ответила она.

– Что с моим отцом?– требовательным тоном спросила девушка.

– Жить будет. Ходить – вряд ли. Если только Иисус не спустится с неба и не повелит подняться.

– Как же так?..– женщина горестно взмахнула руками, запричитала.– Афанасий Захарович, кормилец ты наш…

– Вы вообще слышали?– повысив голос, спросил Арцыбашев.– Я сказал, что он в порядке. Но ходить больше не будет.

– Это точно?– спросила девушка.

– Абсолютно,– доктор обернулся к ней, оглядел с ног до головы.– А вас, похоже, это не сильно беспокоит.

– Я и моя мать – совершенно разные,– с дерзким вызовом ответила она.

– Я заметил. Тебе, Ира, должно быть очень нравится городская жизнь. Студенты-романтики, прогулки по ночным аллеям, представления в кабаре. Что ты смущаешься?

– Как вы смеете?– вспыхнула девушка.– Не понимаю, о чем вы…

– Да все ты понимаешь. И плевать тебе на отца и мать, лишь бы деньги давали. А в плане учебы у тебя как?

– Я оканчиваю первый курс,– неохотно призналась Ирина.

– Ясно. Учиться – твоя идея, да? Завтра я заеду в университет и попрошу твою учебную статистику. А потом – знаешь что? Покажу ее твоему отцу. Он как раз отойдет от наркоза. Как думаешь, что он сделает, увидев твои оценки и «хвосты»?– загадочно спросил Арцыбашев.– И как быстро после этого ты попрощаешься с Петербургом, да и с любым другим городом вообще?

– Вы не посмеете,– Ирина отступила.– Вы не посмеете…

– Завтра увидим.

– А я тогда к знакомому юристу пойду,– придумала девушка.– Он вас засудит.

– Меня? За что?– громко, с притворным возмущением спросил Арцыбашев. Он заметил, что плач женщины стихал.

– За то, что вы отца на ноги не поставили!

– А разве я ему ноги ломал? Я ему позвоночник выкручивал? Третий раз,– он ткнул в лицо девушке три пальца.– Третий раз он сюда попадает с тем же самым диагнозом! Третий раз за два месяца я провожу твоему отцу операцию на позвоночнике – одну из самых дорогих и сложных в мире. Я предупреждал его о последствиях. Но разве он меня слушал?!