Раскаянье дьявола
Шрифт:
Снова кивок.
— Вы заметили, сколько было времени?
Женщина взглянула на часы над дверью.
— Не очень точно, но до того, как я пошла ее искать, прошло не больше четверти часа. Ида никогда никуда не уходит, так что я не волновалась, когда она играла на улице.
— И все-таки сегодня вы пошли за ней?
Какое-то время женщина молча смотрела на поверхность стола, а потом ответила:
— Я что-то почувствовала.
Рино и Гюру переглянулись.
— Из-за чего? —
— Хотите что-нибудь выпить? — Ребекка Халворсен вдруг засуетилась, словно до этого находилась в состоянии транса.
Гюру вежливо отказалась от напитков за них обоих, а потом повторила вопрос.
Женщина снова уставилась в стол.
— Она помахала мне на прощание, — наконец выдавила она.
— Помахала?
— Она обернулась к окну, возле которого я стояла, и помахала мне. Никогда раньше так не делала.
Рино почувствовал холодок в сердце.
— И из-за этого ощущения вы пошли за ней?
— Я дошла только до подъездной дорожки во двор, потом вернулась домой.
— Вы ее увидели?
— Нет.
— Что случилось дальше?
— Мне было беспокойно. Поэтому я вышла еще раз. — Ребекка Халворсен обвела комнату отсутствующим взглядом. — Я увидела брошенную игрушечную коляску и позвала ее.
Рино ждал, что его коллега вмешается, заставит женщину отвечать более понятно и быстро, но казалось, у Гюру Хаммер впереди была вечность.
— Я нашла ее заколку в траве и поняла, что с ней что-то случилось.
— Как я уже говорила, сообщение о пропаже поступило в 14:50. Как вы думаете, когда примерно она ушла гулять?
— Около двух, наверное.
Гюру Хаммер явно приняла какое-то решение.
— Мы осмотрим берег. На всякий случай.
Ребекка Халворсен подняла на нее удивленный взгляд:
— Ида не утонула. Кто-то ее украл.
— Мы тоже так думаем.
Мать Иды съежилась, и Рино подумал, что сейчас наружу хлынут все те чувства и эмоции, которые она так тщательно сдерживала. Но женщина взглянула на Гюру, осторожно улыбаясь:
— Она вернется, вы ведь знаете это.
— Мы все на это надеемся, — сказала Гюру.
— Вернется. — и снова на окаменевшем лице проступила осторожная улыбка. — Какое-то время я думала, что Ида погибла, и была раздавлена отчаяньем, но потом я поговорила с Эйнаром… — она наклонилась над столом и прошептала: — Все будет хорошо.
Казалось, Ребекка Халворсен утешает их. «Абсолютно абсурдная ситуация», — подумал Рино.
— Эйнар — ваш муж?
Мягкая улыбка стала лучшим ответом.
— Он дома?
— Он в командировке.
Рино подумал, что сейчас супруг на всех парах летит домой.
— У него дар Божий.
Несмотря на то, что столбик термометра стремился
— Как это? — спросила Гюру.
Ребекка Халворсен сложила руки перед собой.
— Он видит.
— Видит?
— Видит события. Прошлое и будущее. Он видит все.
— Ваш муж далеко? — Рино демонстративно кивнул на дверь на кухню.
— Эйнар посвятил жизнь тому, чтобы дарить свой дар людям, он постоянно в разъездах. Он будет дома сегодня вечером.
— Нам нужно узнать побольше об Иде. — В голосе Гюру послышались нотки нетерпения.
— Ида вернется во вторник. Эйнар увидел, что это произойдет на третий день. То есть во вторник.
— Мне кажется, люди чаще говорят о них, чем с ними. — Рольфу Абрахамсену было слегка за семьдесят. Они сидели у него на кухне втроем и смотрели на дом семьи Халворсен, до него было не больше двухсот метров.
— Почему? — спросил Рино.
— Ну, потому что… В том, что кто-то не общается с соседями, в общем-то, нет ничего удивительного, я так думаю. — Абрахамсен нервно провел пальцем по воротнику рубашки. — Хозяин дома, как я понимаю, какой-то проповедник. Как я слышал, они постоянно переезжают. Может быть, поэтому и не общаются с соседями. Зачем заводить связи, если всегда есть шанс, что их придется разорвать?
— Что вы знаете о религиозной общине, к которой они относятся?
— Ничего. Но я весьма скептически отношусь к новым религиозным течениям. Как мне кажется, отступничество всегда сопровождается религиозным экстремизмом.
Рольф Абрахамсен меньше всего был похож на отступника. В нем чувствовались солидность и жизнестойкость, Рино подумал, что недаром именно он позвонил в полицию.
— Но вы же видели девочку? — Гюру повторила свой вопрос, словно надеясь, что сидящий перед ней мужчина вспомнит что-то еще и дополнит свой рассказ пятиминутной давности.
— Конечно, не могу гарантировать, что это была именно она, но я видел маленькую девочку.
— Которая шла в сторону шоссе?
Абрахамсен кивнул.
Водолазы должны были скоро приехать, первые поисковые команды уже обыскали побережье, но следователи все больше убеждались в том, что девочку действительно похитили.
— Сколько времени прошло с момента, когда вы ее видели, до тех пор, пока мать не начала ее искать?
Абрахамсен положил на стол большие натруженные руки.
— Не знаю, — сказал он, пожимая плечами. — Может, полчаса? Не помню.
— Кроме девочки, вы никого не видели?
— К сожалению, нет… бедная мать была раздавлена. Что может быть хуже, чем потерять ребенка?