Раскол Церкви

Вебер Дэвид Марк

Он поднял глаза и остановился, увидев выражение лица Черинга.

– Да, лейтенант?

– Сэр, это просто... Ну, а что, если они вообще не пройдут крепость Ист?

Юноша говорил так, как будто его чувства были задеты автоматическим предположением его командира о том, что Фейрли не сможет их остановить, - подумал Лэйкир. Он хотел резко ответить на этот вопрос, но потом напомнил себе, что он тоже когда-то был молодым и неопытным лейтенантом.

– Должен сказать.., маловероятно, что майор Фейрли и его люди смогут остановить их, Тейуил, - сказал он почти мягко.
– Майор уже сообщил о пятнадцати галеонах. Это по меньшей мере семьсот орудий, если точна наша информация о среднем вооружении их кораблей.

У майора Фейрли всего двадцать пять. По общему признанию, они защищены каменными парапетами, но зато они не могут двигаться. Не говоря уже о том факте, что во время прилива - а судя по времени его сообщения, чарисийцы подгадали так, чтобы их прибытие совпало с приливом, - даже у острова Ист судоходный канал имеет ширину почти шесть миль. Его орудия имеют максимальную дальность стрельбы всего в три мили при абсолютно оптимальных условиях, и их шанс поразить что-либо на таком расстоянии... невелик. Если они не решат напасть на него, он не сможет сделать ничего, кроме как раздражать их.

Черинг выглядел удивленным, хотя то, что только что сказал Лэйкир, должно было быть для него очевидным. С другой стороны, при простом взгляде на карту было легко не заметить огромную ширину канала. Лэйкир часто подозревал, что именно это и сделали люди, которые в первую очередь санкционировали строительство крепости Ист.

– И, - мрачно продолжил Лэйкир, - вот почему я уверен, что мы увидим чарисийский флот прямо у порта где-то на рассвете завтрашнего дня. У нас есть время, чтобы подготовиться к встрече с ними.

* * *

Новый раскат грома прокатился над крепостью Ист, когда галеоны, царственно проплывавшие мимо, ударили по батареям, и майор Фейрли выплюнул полный рот каменной пыли.

– Это чертовски бесполезно, сэр!
– прокричал его заместитель почти ему в ухо.
– Мы даже не попадаем в ублюдков!

Это, - подумал Фейрли, - было не совсем правдой. Он был уверен, что им удалось нанести по крайней мере несколько собственных ударов. Но их не могло быть очень много, и за последний час или около того их совсем не было.

Все дело было в огромном количестве оружия, которое им удалось втиснуть на борт этих кораблей. В этом, а также в их непристойной скорострельности. На каждом из этих галеонов было установлено больше орудий для каждого бортового залпа, чем на всей его батарее, и каждое из этих орудий стреляло в четыре или пять раз быстрее, чем у него... и при стрельбе явно выплевывало более массивное ядро. Сначала они стреляли ядрами, но по мере того, как их огонь проникал в амбразуры его орудий и вокруг них, а огонь его собственных артиллеристов начал ослабевать, они подходили все ближе, пока не начали обстреливать его позиции картечью с расстояния всего в триста ярдов, когда они проплывали мимо. На самом деле, трое ублюдков фактически продемонстрировали свое презрение ко всему, что он еще мог сделать, подойдя менее чем на двести ярдов и бросив там якоря. Они встали на якорь у кормы, со шпрингами на тросах, превратившись в устойчивые, неподвижные орудийные платформы, и поливали его позицию убийственно точным градом картечи.

Его подчиненный был прав, и он это знал. Они уже понесли более тридцати потерь убитыми, и у него было по крайней мере столько же раненых. Это составляло двадцать процентов от его общих имеющихся сил, и люди, все еще находящиеся у орудий, ничего не добились. Галеоны, стоявшие на якоре у батареи, полностью подавили орудия Фейрли, а другие военные галеоны - и дюжина или около того транспортов с ними - пробирались мимо оборонительных сооружений совершенно беспрепятственно.

Он высунул голову, глядя через парапет, как мимо проплывает чарисийский флот. Он не узнал штандарт,

который развевался на них, но, судя по цветам, это должен был быть флаг новой "Чарисийской империи", о которой до него доходили слухи. Если это так, то новый "имперский флот", похоже, не стал менее боеспособным, чем был "королевский флот".

Если бы он не был покрыт каменной пылью, слетевшей со стен его собственной крепости, и наполовину не оглушен безжалостным ревом артиллерии, он, возможно, лучше оценил бы военное зрелище, невольным участником которого он стал. Утреннее небо представляло собой идеальный голубой купол, на котором не было ни единого облачка, а голубые воды прохода Ист - в этом месте шириной четырнадцать миль, хотя судоходный канал был гораздо уже - искрились в ярком утреннем солнце. Но не везде.

Лес мачт и парусов, просмоленных канатов, штандартов и сигнальных флагов величественно двигался дальше по каналу под одними марселями и фоками. Военные галеоны сильно отличались от своих транспортных собратьев. Они лежали неестественно низко над водой, их корпуса были абсолютно черными, выделяясь только белыми полосами вдоль орудийных портов. Здесь не было ни позолоты, ни искусной резьбы, ни смелой окраски настоящих военных кораблей, но он предположил, что на самом деле им ничего этого не нужно. Не тогда, когда эти орудийные порты были открыты и изрыгали непрерывное пламя и разрушения на его людей.

Более ярко раскрашенные торговые суда, которые, очевидно, использовались в качестве войсковых транспортов, составляли разительный контраст, и даже сквозь завесу дыма и пыли, окутавшую крепость Ист, он мог видеть синие мундиры чарисийских морских пехотинцев, выстроившихся вдоль бортов транспортов, чтобы наблюдать за зрелищем, когда стены порохового дыма вырывались из бортов военных кораблей с такой смертоносной, неуклонной быстротой.

Он смотрел на все это примерно минуту, затем нырнул обратно в укрытие, прислонился спиной к внутренней стороне парапета и еще раз посмотрел на своего заместителя.

– Вы правы, - проскрежетал он. Эти слова причинили ему физическую боль, гораздо более сильную, чем порез, нанесенный летящим осколком камня сбоку его головы в самом начале схватки.
– Прикажите людям прекратить огонь и укрыться. Затем спустите флаг.

* * *

– Сигнал от "Дестини", сэр.

Сэр Доминик Стейнейр, барон Рок-Пойнт, оторвался от разговора со своим флаг-капитаном.

– Да, Стивин?

– Крепость Ист сдалась, сэр, - сказал лейтенант Эрейксин.
– Морские пехотинцы сошли на берег и взяли гарнизон под стражу. Капитан Йерли докладывает, что люди майора Жеффира захватили батарею и готовят ее подрыв.

– Отличные новости, Стивин!
– Рок-Пойнт широко улыбнулся, затем оглянулся на капитана Дариса.
– Кажется, у Йерли развивается талант к такого рода вещам, не так ли, Тим?

– Да, милорд, он знает свое дело.

Дарис улыбнулся в ответ. Он и Рок-Пойнт оба знали Данкина Йерли с тех пор, как он был мичманом. Они были прекрасно осведомлены о случайных приступах неуверенности в себе, которые он испытывал... а также о том, как ему в любом случае каким-то образом неизменно удавалось выполнить работу.

– Если он продолжит в том же духе, я боюсь, что нам придется пойти дальше и повысить его до коммодора, - продолжил Рок-Пойнт.
– Даже если это означает, что ему придется отказаться от своих приятных прогулок на лодке.

На этот раз Дарис громко рассмеялся, но выражение лица Рок-Пойнта стало серьезным, когда он снова повернулся к лейтенанту Эрейксину.

– Сигнал на "Дестини", Стивин.

– Да, сэр?

– Молодец. Чихиро 7:23.

– Есть, есть, сэр, - подтвердил Эрейксин.