Расколотый меч
Шрифт:
Дальше стало еще хуже.
Алхимики не сопричастны чувствам и всем, кто с чувствами.
– А… кхм… обязательно вот это соблюдать? – осторожно поинтересовалась я. И тут же поняла, что опять что-то намудрила с вопросами.
У алхимиков всегда есть причины, будь то их слово или дело.
Наверное, имелось в виду, что просто так они ничего не делают, и я готова была согласиться. Но позвольте спросить, какие, например, цели преследовал Веслав, когда сказал мне, что рад меня видеть, тогда, под Смоленском? Можно, значит, ожидать многорядовки?
– Это похоже
– Спириты могут ненавидеть, радоваться полету, смеяться, – ответил Веслав, который уже окончательно изгрыз травинку.
– А вы...?
Он не ответил.
У меня в руках дрожала книжечка, едва ли не более страшная, чем Книга Миров.
Нет, я слышала, что у алхимиков нет цветов, что они отрекаются от стихий, что идол их – знания, особенно знания о бессмертии и молодости, но я же не понимала, до какой степени это доходит! Что из-за чего-то те, кто идет в эту касту просто лишают себя связи со всем теплым, дышащим миром – ради чего?
– Считается, что, если ты будешь пропастью – в тебя быстрее хлынет поток нужных знаний.
Значит, он все же следил за моим лицом.
К нам с торжествующим видом подсела слегка растрепанная Виола. Испустила глубокий, неприлично удовлетворенный вздох и потерла слегка сбитые костяшки пальцев.
Из кустов теперь слышались не крики, а стоны. Потрепанное воинство фрейлин пыталось оправиться от сокрушительного поражения.
Я не закрывала мысли, и Виола, только бросив на меня один вопросительный взгляд, тут же перевела глаза на книжку. Немного помолчала, потом поинтересовалась:
– Ты точно алхимик?
Я даже не знаю, сколько раз Веславу задавали этот вопрос. Но он ответил:
– Читали сказочку про Колобка? Вот и проведите аналогию. Я не блюду Кодекс с тех пор, как ушел из Коалиции. Баста. Характер победил законы! А я переалхимичил всех наших академиков, поскольку на что только они в жизни своей не плевали, но чтобы кому-то был и Кодекс побоку…
В общем, Веслав со всех сторон уникум. Можно хоть сейчас в Кунсткамеру, как особо любопытный образец. Кстати, он сейчас не сказал, как именно он ушел из Коалиции, а я вот припоминаю, что былотменный скандал после того, как почтенный председатель этой организации вдруг ни с того ни с сего вообразил себя бабуином в самом расцвете сил. Ну, то, что он слопал особо редкий фикус – подарок стихийников земли – еще полбеды, но дальнейшие его похождения… увы, помешать председателю долгое время не мог никто, поскольку весь зал превратился в огромный зоопарк. Данные об этом международном позоре были засекречены вдоль и поперек, меня в архив допустили только как дважды призывницу Дружины, и очень удивились, когда я выползла красная, со слезами смеха на глазах и охрипшая совершенно. Зато теперь понимаю, почему Веслава так не любят коллеги.
– За тобой что же, ходит тень бабуина-председателя и предупреждает всех алхимиков, чтобы они отмстили его поруганную честь?
Веслав неожиданно вздрогнул и обернулся по сторонам так, будто и правду ожидал увидеть председателя-бабуина.
– Нет, просто по мне видно, что я «иниквус», «беззаконник», то есть вроде как отступник. А в Кодексе есть особая главка по этому поводу.
Я нашла эту самую главку и обнаружила, что алхимики «iniquus» – не есть достойны объективного знания, и самое милосердное, что с такими надлежит
– Не так строго, – предупредил Веслав. – Этот Кодекс лет пятьсот назад написали, и как водится, ни запятой не исправили. Раньше отступников травили сразу. Теперь на это смотрят сквозь пальцы – мол, живи неполноценным! – но и алхимиками их не считают. Была одно время традиция вызывать отступников на своеобразные алхимические соревнования, чтобы доказать их никчемность, но и это сошло на нет. Да и после моего прощания я что-то не получал подобных вызовов. А вот как здесь – не знаю.
Я вспомнила взгляд Зелхеса. Судя по нему, тут еще не вышли из золотого века «раньше». Или же Веслава как минимум завтра пригласят на алхимический поединок.
– Почему ты вообще перестал его соблюдать? – спросила Виола.
– Потому что он мне не нужен.
Сомнительная информация, если учитывать то, что он так и носит эту книжечку с собой в нагрудном кармане.
Я раскрыла Кодекс на середине и обнаружила, что несколько страниц безжалостно выдраны, а на двух соседних написано что-то, похожее на формулы. Скорее всего, это и были формулы, только алхимические.
– Семена хорошо заворачивать, – мимоходом пояснил Веслав. – Или костер разжигать. Все эти инструкции – только для того, чтобы дисциплинировать свой разум. Привести в систему. А я алхимик от рождения, мне-то они на что? Прогрессировать я могу и без этих глупостей.
– Вот здесь непохоже на остальное, – заметила я и провела пальцем по очередной странице. – «Сначала - емкость, прочно ограждающая эликсир от окружающей среды. Первый компонент – основа простая, которая посредством первой реакции очищается и становится основой алхимической. Потом нужно открыть тайники и взять из них нужное, и смешать воедино..»
– И не забыть про катализатор, –скучным тоном продолжил Веслав. – Алхимическая константа. Универсальная схема эликсира – что-то вроде закона Ньютона, если хотите. В каждом алхимическом эликсире должны обязательно встречаться эти компоненты. Я что-то забыл?
– Экспрессию, – с серьезным видом сообщила Виола.
– А… будь они неладны.
Обретя таким образом свое агрессивное «я», Веслав опять принял отвлеченный вид, который шел ему примерно как Эдмусу – парик, и поудобнее устроился на травке.
Зазвенело еще одно выбитое окно, и звонкий голос спирита прокатился над окрестностями:
– Блюда заканчиваются! Окна тоже! Спасите-помогите!
Придворные – те, что были в обмороке, и нет – испуганно шарахнулись прочь от стен замка. К нам тем временем с развязнейшей улыбкой подошел домиций Стэхар, который уже где-то успел сменить испорченный мною костюм.
– Отрадно видеть, что Дружина наслаждается отдыхом, – он рефлексивно подмигнул мне и поводил пальцем по своему медальону. Не знаю, какой намек это содержало, но я почувствовала, что еще немного – и этот наследный домиций будет мигать всю жизнь. Очень-очень нервно.
– Мгм, – наконец спохватилась Виола, что нужно ответить.
– Вы не опасаетесь за своего товарища, который противостоит там Бешеным Нянькам?
– Лучше они, чем мы, – пробормотал Веслав, который на окна зала поглядывал время от времени с сочувствием. Как тот, кого Эдмус частенько выводил, он представлял себе, каково сейчас бедным призракам.