Расколотый меч
Шрифт:
* * *
Упущения Эдмуса в основном касались реакции Йехара. Вернуть клинок рыцарю после турнира – все равно, что с вежливой улыбкой всучить петлю человеку, который хочет повеситься. А потом еще ногой трепетно толкнуть табуретку.
Раздался тревожащий грудной звук, похожий на уханье совы. Но источника не было видно, сколько я ни вертела головой.
Я сидела на краешке кровати Йехара. Нгур намазывала на своего воспитанника какую-то укрепляющую мазь (пахло розами, и я старалась дышать пореже),
Алхимик только что прочитал ее послание, которое мне передала Тилкида. К несчастью, он сделал это вслух и при рыцаре, поэтому моя ненависть распространялась и на алхимика тоже.
– Домин гневается, – читал алхимик, щурясь сквозь треснутые фиолетовые очки. Его глаза казались плавающими. – Он запретил мне приближаться к вам, Йехар… Угрожает… изгнанием…
– Что, почерк не очень? – не сдержалась я.
– Прекрасный почерк, то есть был бы, если бы не скрывался за такой массой отпечатков пальцев, – я получила гневный фиолетовый взгляд. – Угрожает изгнанием вам и вашим друзьям, если вы и ваш меч не явитесь на турнир… Я не могу поговорить с ним и смягчить его: он посылает лишь письменные указания и не появляется сам. Заклинаю вас – бегите.
Последняя фраза – вообще шедевр. Ясно же, после нее Йехар ползком, но явится на этот турнир.
Звук, похожий на уханье совы, повторился.
– Ну, и подпись, – добавил алхимик, пробегая глазами последние строчки.
– Длинная подпись, – присовокупил шут. Йехар протянул руку за письмом, но алхимик уже поджег его от ближайшей свечи. Видимо, в части подписи почерк Даллары его чем-то не устроил.
– Ай, – плаксиво сказала Бо. – Все запуталось! Ведь все запуталось?
Она сменила Виолу только что и теперь не совсем ориентировалась в ситуации.
– Наоборот. Все прояснилось, – Йехар выглядел уже поспокойнее, чем давеча. – И камень вампиров… и это… всё ведет нас к самому простому: я пойду…
– Давайте Милию позовем лучше, вдруг тогда нам домин сам отдаст рубин?- предложила Бо.
Или сожрет нас всех поголовно, если Олл по чистой случайности окажется Иссушителем. А в свете того, что он сейчас редко выходит из своих комнат – мы начинаем склоняться к этой версии. А мы не готовы к этому бою. Нет Глэриона.
– Или замаскируем ее под Йехара и выпустим на арену, – тут же предложил Эдмус. – А вдруг она и с мечом умеет? Хотя ой! Что это мы забыли? Что позвать Милию мы можем только если сунем голову в Междумирье и как следует покричим? А-а, нет, вспомнил! Мы забыли ее выражение лица, если мы каким-то чудом ее дозовемся и попросим не спасти этот мир, а добыть один махонький камешек…
Эдмус болтал по инерции. На деле он прекрасно знал, что под личиной Йехара никого выпустить на арену не удастся: бойцов будет проверять Зелхес. А мороки еще и дополнительно дворцовыми магами отслеживаются.
Опять тот же звук. На этот раз мы отследили источник: это смеялась Нгур.
При виде ее зубов содрогнулся Эдмус (страшно подумать, что стало бы с тем нервным вампиром). Они были аккуратно заточены на людоедский
– Для могучей Дружины Турнир нипочем, – пожимая плечами, сымпровизировала Нгур. – Кто умом лишь разил – в бой пусть выйдет с мечом.
– Ай! – подскочила Бо. – Она – опять!
Как о заразной болезни. Бо серьезно опасалась стихов. Они пугали ее своей сложностью, даже если это были вирши типа «Жили у бабуси два веселых гуся…»
– Нгур… – выдохнул Йехар. – Зачем ты… о ком ты?
– Обо мне, разумеется, – отозвался Эдмус. – Уж я-то своим умом точно убиваю. Причем, заметьте, эта смерть – из особо мучительных.
– Тогда уж это о Бо, – заметила я себе под нос.
А может, предложить это как выход? На нашу блондинку на арене никто не осмелится даже замахнуться! Даже Зелхес – и тот бросает на нее подозрительно воодушевленные взгляды… или показалось?
– А-а… аконит и горецвет!
Худой кулак Веслава с треском отскочил от полированной столешницы. Сам алхимик вскочил и принялся носиться по комнате как шутиха. Рикошет от стен ему особенно удавался.
– Эдмус, ты, конечно, если рот откроешь – это по эффекту страшнее «Горгоны», но тебя на арену не выпустят. Ты же не человек. И женщину они на арену не допустят тоже, так или нет? А это значит… это значит… черт, ведь с самого начала знал, что придется туда идти!
– Тебе? – изумился Йехар. Он недоверчиво улыбался. – Очень… самоотверженно, но ведь там нельзя никого отравить, там нужно действовать клинком, а ты…
– Будь спокоен – разбираюсь не только в ядах! – Веслав резко затормозил в центре комнаты и поднял стиснутые кулаки. – Я же Повелитель Тени, меня учили убивать! Это вообще было моей основной наукой… Так что меч я держать умею. Хотя пулеметы мне всегда нравились больше.
Он потер переносицу и махнул рукой, как бы подводя общую черту.
– И поскольку других кандидатов нет – я займу твое место на турнире.
– Круто, – тут же отозвалась Бо. – Будет прикольненько! Веслав, а ты совсем-совсем не забыл, чему тебя учили, это же давно было?
– Восемнадцать лет назад, – отозвался алхимик хмуро. – Но Книга Миров… можно будет проявителя памяти попить… и, в общем, какие-то навыки должны были остаться.
Это точно. Будет прикольненько.
Йехар устало откинул голову назад. Нгур же, напротив, вся лучилась ободрением. Намазав своего воспитанника остатками мази, она подошла к Веславу и любовно опустила ему руку на плечо.
Алхимик, понятное дело, пошатнулся.
– Не за камень дерись, но и камень – добудь, а себя после боя сберечь не забудь, – проговорила кормилица, снимая с плеча Веслава свою лапищу и грузно топая к дверям. По пути она быстро бормотала под нос: – Пусть бы что-то пришло, чтобы холод отвлечь, пусть в бою пламенеет душа, а не меч… Но надежда, алхимик, мала и смешна, что клинок твой направит не Тень, а она…
Стихотворство продолжилось и за дверью, но мы уже мало что слышали.