Расмус, Понтус и Глупыш
Шрифт:
– Понимаете, маленькие шалопаи-мальшишки, однажды вечером являюсь я домой к моей мамошке, и вижу большое пятно на потолке, и спрашиваю: «Што это? След эксперимента дяди Константина?» Заплакала тут моя мамошка и говорит: «Нет! Это след самого дяди Константина».
Берта разозлилась.
– Чушь!
– воскликнула она.
– Горазд ты всякую чушь нести! Нет у тебя дяди по имени Константин!
– Ой, ну и зарядил нынше дождь!
– спокойно сказал Альфредо.
Он повернулся к Расмусу:
–
– Я заберу его здесь?
– спросил Расмус. Тут в разговор вмешался Эрнст:
– Нет, не здесь. Он сел на нарах.
– Послушайте, ребята! Есть у вас какая-нибудь палатка? Может, вы спите иногда на воздухе?
– Да-а, - сказал удивленный Расмус.
– У меня есть палатка.
– Прекрасно!
– обрадовался Эрнст.
– Дуйте тогда домой и скажите мамашке с папашкой, что нынче ночью вы спите в палатке.
– А зачем нам это?
– удивился Расмус.
– Потому что будет немного поздновато, когда вам вернут псину, и ваши родители поднимут шум, меня же никакой шум не устраивает, понятно? Можете, пожалуй, держать вашу псину в палатке до утра, это просто чудесно, верно?
Расмус подумал, что чудесно держать Глупыша где угодно на всем земном шаре, только бы в самом деле держать его у себя.
– Хотя я знаю одного человека, у которого появятся подозрения, если я окажу, что хочу ночевать в палатке, когда такой ливень, - сказал Расмус, - и этот человек - моя мама.
– Ты же такой башковитый маленький мальшик, неужели не сумеешь кое-што соврать своей мамошке?
– спросил Альфредо.
– Тебе не надо нишего говорить о палатке, если у мамошки появятся подозрения именно такого рода. Но ты можешь совершенно ruhig вдолбить ей, што хошешь ношевать на вершине дерева в лесу и наблюдать за восходом солнца… Крылья фантазии для того и даны, штобы пользоваться ими.
– Ведь твоя мамочка говорила: «Всегда держись правды, милый Альфредо!» - возразил Расмус.
Он, по крайней мере, тоже умел шутить, когда нужно.
Альфредо удовлетворенно ухмыльнулся:
– Шалопай-мальшишка, слышу, што я не зря растошаю перлы своего краснорешия.
Но Эрнст был нетерпелив. Он погнал их к двери.
– Дуйте домой и возвращайтесь обратно в восемь часов вечера!
Вся семья была в сборе на кухне, когда Расмус вернулся домой. Мама пекла булочки, а папа сидел в углу на своем обычном месте и разглагольствовал вовсю. Кража серебра - вот о чем он распространялся.
– Это самый ужасный криминальный случай во всей истории Вестанвика, - утверждал он, - и полиция трудится изо всех сил.
Сам он скоро двинет на службу, всю ночь он
– Мы что - должны разрешить вопрос о самом ужасном криминальном случае во всей истории Вестанвика именно здесь, в кухне, и именно тогда, когда я пеку булочки?
– спросила мама.
Да, с юмором у нее сегодня туговато, и это очень некстати, если просить позволения ночевать в палатке.
– Ты что, не желаешь слушать, что я думаю об этом случае?
– удивленно спросил папа.
– Да нет, пожалуйста, - сказала мама.
– Только мне надо место, чтобы развернуться со своими противнями.
Крапинка рассмеялась - наверняка в первый раз с того вечера в среду.
– Присядьте на корточки, мальчики, чтобы у мамы было где развернуться с ее противнями, - сказала она.
– Хотя, по-моему, ей нужно целое футбольное поле. Ты сердишься сегодня, мама?
Мама с досадой посмотрела на нее:
– Нет, не сержусь. Но я не знаю, зачем вам всем непременно торчать на кухне, когда я пеку булочки?!
– Потому что здесь так уютно, - ответила Крапинка, - и потому, что здесь так вкусно пахнет.
Папа согласно кивнул головой:
– И потому, что ты сама такая маленькая булочка с изюмом, Гуллан.
– Сердитая булочка с изюмом, - сказал Расмус.
– Спасибо!
– поблагодарила мама, но было непохоже, что она очень смягчилась.
Молча и яростно месила она тесто - так, словно шла на него в атаку.
– А кстати, Крапинка, - спросила она, - это ты последней была в ванной?
Крапинка подумала.
– Возможно… а что?
– Тогда возьми тряпку и вытри за собой, - сказала мама, вставляя противень в духовку.
– А может, ты думала, что это надо сделать мне?
– Извини, - сказала Крапинка, - я сейчас же…
Расмус сделал змейку из теста и стал болтать змейкой под носом у мамы.
– А тебе больше не к чему придраться, мама, раз уж ты так разошлась?
– Да, пожалуйста!
– сказала мама.
– Развлечения ради взгляни на дверь кладовки, там полным-полно черных отпечатков пальцев.
– И чьи они?
– удивилась Крапинка.
– По-моему, ты можешь спросить об этом папу. Раз уж у тебя в доме полицейский, он по крайней мере может идентифицировать хотя бы несколько отпечатков пальцев. Это, разумеется, не самый ужасный криминальный случай в истории Вестанвика, но было бы все-таки забавно это узнать.
Папа рассмеялся:
– У тебя кто-то на подозрении?
Мама повернула голову и бросила долгий взгляд на Расмуса.
– И не пытайся меня обвинить, - защищался он.
– Это - не я! Я всегда открываю дверь только ногой.