Расмус, Понтус и Глупыш
Шрифт:
И каждая мама, каждый папа ищет взглядом именно своего мальчика или именно свою девочку. А иногда случается так, что эта девочка сидит на эстраде в розово-клетчатом, свеженакрахмаленном хлопчатобумажном платье. Разумеется, прелестная, но очень опечаленная, зато мальчик, наоборот, - счастливый и бездумный бродит вокруг с мороженым во рту… на почтительном расстоянии от родителей, и не слушает, что говорит ректор. И тогда их мама думает, что одиннадцать лет - чудесный возраст.
Так думает и он сам, тот, кому одиннадцать.
– Слышишь, купим
– А еще одну я куплю Глупышу, он любит мороженое.
– Я уже съел две порции, - отказывается Понтус.
– Ш-ш-ш - это только легкое начало.
Ректор уже кончил говорить, и заиграл оркестр «Pling Plong Players», и сияло солнце, и цвела сирень. Быть может, уже следующим утром она начнет увядать, так как время ее прошло, но сегодня надо всем краеведческим парком льется ее сладостный аромат.
Глупыш тянул свою цепочку и всячески сопротивлялся. Он вовсе не думал, что оркестр «Pling Plong Players» - нечто выдающееся и его стоит слушать. Однако Расмусу и Понтусу хотелось и слушать, и смотреть.
– На самом деле они играют не так уж и плохо, - сказал Расмус.
– Не-а, - согласился Понтус.
– А ты видел, что Йоаким все время таращит глаза на Крапинку? А что вообще сказала Крапинка, когда ты отдал ей фотографию?
– Елки-палки, не отдавал я ей фотографию, - с убитым видом признался Расмус.
– Ну и дурак же я, понятно, я должен был сделать это, как только пришел утром домой.
– Да, ясное дело, - согласился Понтус.
– А как с мороженым?
– Сейчас купим!
Расмус позволил Глупышу тащить себя куда вздумается, и одновременно они высматривали какого-нибудь мороженщика. И наткнулись в толпе на магистра Фрёберга.
Он шел такой нарядный, в новом весеннем костюме, с тростью, и вид у него был совершенно не такой, как в школе.
– Нет, вы только посмотрите - Расмус Перссон!
– сказал он.
– И братец Понтус! Герои дня, если верить местной прессе.
Он зацепил ручкой трости Понтуса за шею.
– Да, да, считать ни один из них не умеет, но ведь из них могут все-таки выйти отличные парни! Могу ли предложить вам, господа, по порции мороженого?
– Спасибо!
– сказали они.
– Огромное спасибо!
Они вежливо раскланялись и украдкой покосились друг на друга. До чего ж чудно… иногда не допросишься даже одной-единственной, хотя бы маленькой порции мороженого, а теперь, когда они могут целый день бесплатно поглощать мороженое, является магистр Фрёберг и хочет, чтобы они съели еще больше.
Он дал им каждому по пятьдесят эре и пошел дальше, размахивая тростью.
– До свиданья, Расмус Перссон! До свиданья, братец Понтус!
Когда они съели много-премного порций мороженого и начали уставать, а праздник близился к концу, они удалились от мира и сели отдохнуть на зеленой лужайке.
– Если ты твердо обещаешь никуда не убегать, я спущу тебя на время с цепочки, - сказал Расмус и отпустил
Казалось, Глупыш дал такое обещание. Он деловито обнюхал все вокруг и нашел в ближайших кустах много интересного. Но внезапно он обнаружил нечто куда более интересное. Довольно далеко, возле эстрады, он обнаружил таксу Тессан и ринулся туда с такой быстротой, на какую только способны были его коротенькие ножки.
– Глупыш! Сейчас же назад!
– закричал Расмус.
Глупыш поспешно решил, что он ничего не слышал. Он спокойно рванул дальше, но тут чья-то сильная рука схватила песика за ошейник и постыдно поволокла его к хозяину. А хозяин так злобно вытаращил глаза, но не на Глупыша, а на того, кто его тащил.
– Вот как, наконец-то я вас нашел, - сказал Йоаким.
– Я приветствую вас, «Объединенное акционерное общество «Металлолом»! Если бы вы знали, как рад папа!
– Ему небось весело, - хмуро буркнул Расмус.
– Он явится поблагодарить вас, как только сможет, - заверил их Йоаким.
– А пока могу ли я предложить вам по порции мороженого?
Понтус хихикнул.
– Спасибо, - хмуро буркнул Расмус, - не надо нам никакого мороженого!
Йоаким посмотрел на него и рассмеялся:
– Вот как, значит, не надо? Ну что ж… во всяком случае, спасибо вам. Если бы вы знали, как рад папа!
Расмус враждебно посмотрел на него:
– Я уже слышал это! Здорово было б, если бы все так радовались!
– О чем ты?
– спросил Йоаким.
– Кто это не радуется?
– Не твое дело, - ответил Расмус.
– Но, во всяком случае, она не хотела, чтоб Ян ее поцеловал, она сопротивлялась.
Когда он это произнес, в голове у него мелькнула одна мысль… Только бы с Крапинкой не получилось так, как с фру Энокссон, когда они хотели помочь ей перейти улицу: сначала она хотела, а потом сопротивлялась.
На лице Йоакима появилось странное выражение.
– Устами младенца глаголет… [11]– сказал он.
– Ну как, не хотите мороженого?
– Не-а, спасибо!
– сказал Расмус.
– Эх ты, со своим «Каталогом дешевой распродажи»!
И тут Йоаким ушел.
– Он, верно, пойдет на террасу, - предположил Понтус.
Городской парк расположен высоко, и там есть терраса, затененная высокими дубами с шишковатой корой. Под дубами стоят две скамейки, и если сидишь там, то у тебя под ногами расстилается весь Вестанвик со старой ратушей, старой церковью и достопочтенным учебным заведением. В это время года вид сверху по-настоящему красив, и совершенно не удивительно, если Йоаким идет на террасу.
[11]
Имеется в виду выражение: «Устами младенца глаголет истина».