Распад мировой долларовой системы:ближайшие перспективы.
Шрифт:
Борьба вокруг магистрального направления европейской интеграции далека от завершения. Она продолжается и по сей день. Однако именно нападение на Югославию позволило не решить его в пользу ЕС (и, соответственно, Европы) в разумные сроки, то есть немедленно после завершения процесса ее экономического объединения (ибо переход на единую валюту, безусловно, является высшей формой региональной экономической интеграции). Хотя к настоящему времени попытки склонить чашу весов на сторону "натоцентризма", то есть интеграции на основе НАТО, при сохранении доминирующей роли США и подменой собственно европейских интересов интересами последней сверхдержавы — остаются неудачными (что особенно ярко показали попытки создания европейского корпуса быстрого
Сегодня евро так и не оправился от затяжного пост-косовского падения и по крайней мере до введения в наличное обращение не сможет создать для доллара никакой серьезной угрозы.
После Косово Европа фактически отказалась от идеи соперничества с США и приняла модель "дополняющего" развития, при котором она образует следующий после США "этаж" технологической пирамиды. С точки зрения данной модели слабость евро — достоинство, а не недостаток, так как стимулирует товарное производство в странах еврозоны и повышает конкурентоспособность производства в них товаров. О возможности прорыва на следующий, качественно более доходный "этаж", на котором происходит массовое производство уже не товаров, но новых технологических принципов и который почти единолично (может быть, вместе с Великобританией) занимают США, Европа больше даже не вспоминает.
Она поставлена "на место" и смирилась с этим, отказавшись от необходимой для перехода на новый технологический уровень политики сильной и стабильной валюты.
Тем не менее введение в обращение наличных евро, намеченное на 1 января 2002 года, способно помимо желания европейских лидеров подорвать позиции доллара (так как наличный оборот переместится в евро, покупательная способность максимальной банкноты которого больше покупательной способности 100-долларовой купюры). Вероятная дестабилизация мировой финансовой системы, необходимая для сохранения позиций доллара в рамках концепции "управляемых кризисов", связывается американскими специалистами в первую очередь со сложными перспективами японской экономики.
В 2001 году истекает срок действия государственных гарантий по вкладам в коммерческие банки Японии, принятых после финансового краха начала 90-х годов (срок истек еще в марте 2000 года, но затем был продлен еще на год).
Япония так и не смогла оправиться от этого краха и находилась в состоянии депрессии (рост около нуля) на протяжении всех 90-х годов. В 1993–1994 гг. она пыталась стимулировать спрос и сбросить избыток сбережений инвестиционной экспансией в Юго-Восточную Азию, однако высокие риски этих инвестиций и крах 1997–1998 гг. не позволил обеспечить рост национальной экономики таким образом. За 90-е годы японцам не удалось реструктурировать свою экономику (хотя разговоров было много), и она устроена в принципе так же, как и накануне кризиса: в конечном счете государство финансирует крупные проекты и покрывает убытки банков.
К настоящему времени между государством и крупными корпорациями сложился увлекательный симбиоз. С одной стороны, дефицит государственного бюджета растет и в 2000 году ожидается на уровне 8 % ВВП (37 % расходной части; в 2001 году намечен рост до 41 %). В результате еще в ноябре 1999 года оформленный в ценных бумагах государственный долг Японии превысил государственный долг США (то есть крупнейшим эмитентом в мире стало казначейство Японии, а не США). В частности, это затрудняет девальвацию иены ради стимулирования экспорта, так как неизбежный при этом рост процентной ставки удорожит заимствования государства и повысит дефицит бюджета.
Однако кому принадлежат эти долги? Массового обращения их на мировых рынках
Таким образом, симбиоз японского государства и бизнеса носит замкнутый характер: государство поддерживает банки, которые кредитуют корпорации, которые дают в долг государству. Нарастание долга в процентах к ВВП свидетельствует о неэффективности этого симбиоза в целом, но разрушен он может быть только при серьезном изменении условий взаимодействия сторон.
Таким изменением может стать отказ японского государства от гарантирования средств, вложенных в банки. Этот отказ более чем вероятен, так как государство спасает сейчас шестерку крупных (в мировом масштабе) банков, и рост дефицита его бюджета вызывает тревогу собственных экономистов и давление международных либералов. Осуществленный в интересах обеспечения краткосрочной экономии и ради выполнения либеральных экономических догм, отказ японского государства от гарантирования средств, вложенных в банки, способен, как и в начале 90-х годов, дестабилизировать японскую экономику и обрушить ее фондовый рынок, что может привести к финансовому катаклизму мирового масштаба начиная с мая 2001 года. * * *
Обе описанные попытки подорвать доминирующее положение доллара носили бесспорный характер. Тем не менее создается впечатление, что имели место по крайней мере еще две попытки такого рода, никогда всерьез не объявлявшиеся, но существовавшие как неформальные цели.
Первая из таких возможных попыток — создание "зоны иены" в Юго-Восточной Азии. "Прокол" японского "финансового пузыря", ввергший эту страну в десятилетние экономические трудности, разрушил идею на раннем этапе ее развития. Тем не менее как одна из потенциальных возможностей она просуществовала почти все 90-е годы, пока не была, по-видимому, окончательно похоронена кризисом 1997–1998 гг.
Однако этот же кризис заставил задуматься о возможностях еще одного потенциального претендента на роль азиатской региональной валюты — о юане. В самом деле, задайте простой вопрос: зачем в регионе, охваченном практически всеобщей девальвацией, Китай упорно поддерживает стабильность юаня, в том числе вопреки интересам собственной текущей конкурентоспособности?
Простейший ответ — в неповоротливости и неграмотности китайской бюрократии, которая тратит на представительские обеды по миллиарду долларов в год, дарит друг другу специально выпускаемые для этого представительские сигареты по 60 долларов пачка и либо в принципе не способна мыслить в категориях международной конкурентоспособности, либо поступается соображениями коммерческой эффективности ради представлений о национальном величии, ошибочно ассоциируемых с твердым курсом национальной валюты.
Однако этот ответ слишком прост, а высокомерное презрение западных бюрократов к восточным основано на чем угодно, кроме реального понимания характера работы китайской государственной машины и, что особенно важно, практических результатов этой работы.
Наиболее вероятным ответом представляется иной: китайцы учли опыт США по превращению доллара в мировую резервную валюту, осознали связанные с этим преимущества и намерены превратить юань в региональную резервную валюту Юго-Восточной Азии, завершая тем самым процесс переориентации стран этого региона с США на Китай (опирающийся на доминирование китайской диаспоры в национальных экономиках целого ряда стран региона, поддержанное эффективной военной политикой КНР). С этой точки зрения, сохранение стабильности юаня является категорическим условием реализации экономической стратегии Китая, а конъюнктурные жертвы, вызванные этой стабильностью, носят абсолютно оправданный характер и являются, по сути дела, сверхрентабельной инвестицией в национальное будущее.