Распишитесь и получите
Шрифт:
— Есть Вера, коя ничего, кроме веры, не требует, её ещё «голой» называют? Тихая, скрытая, тайная и прекрасная вера, настолько крепкая, что ничья хитрая пасть не посмела заявить «вера без дел мертва»? появится когда-нибудь Вера без корысти?
— Нет. Утопия. Фантастика.
Люди делятся на верящих в обещания сверху, и на таких, кто верит исполнению обещанного, а каких больше — по причине отсутствия данных ничего сказать не можем, да и природа анархиста претит пребывать как в первой — так и во второй категории.
Речь
Но не судьба: сработала небрежность в произношении и прекрасное будущее «накрылось медным тазом».
(О предмете домашней утвари «медный таз» подробно и ниже).
Ох, уж, этот народ! Неслух на неслухе сидит, неслухом погоняет, а, ведь наши отцы-командиры конченными дураками не были, что-то понимали:
— Ваша судьба в ваших руках! — на что ядовитые языком и полные грубого юмора личности отвечали:
— Хер в наших руках — без объяснения, отчего и почему не получается ухватить иное и нужное, а не прозаический хер, «Советский» без искажений исполнял кинематограф, не допускал порчи радиоэфир, в печати «савецкий» выглядел непростительной опчаткой на границе с политическим преступлением, но ежедневная бытовая атмосфера не церемонилась и пользовалась «савецким».
Если семь десятков лет изо дня в день искажать основу и суть жизни — итог приведёт к плохому, что и случилось в одна тысяча девятьсот… — дата развала савецкой империи шустро забывается, развал империи не тот случай, чтобы помнить и плакаться, не победная война сорок один тире сорок пять.
Но повод задуматься имеется: «савецкие люди против войны выстояли, а с «демократией» ничего поделать не смогли, поставила, дочь суки, савецких людей на колени и вынудила главу империи тридцать первого декабря, за пять минут до окончания календаря объявить:
— Нет савецких людей, перекрасились…
После пяти повторов «советский» в сознании начинается эдакая недоделанная реформа русского языка: «это ж надо, а? Семьдесят лет ломали язык «советским» без раздумий, хотя русскому речевому аппарату проще выплюнуть «совецкий», тяжёл «советский» в произношении, вязнет в передних зубах нижней челюсти, беззубому вообще не поддаётся «савеТСкий», но отчего ни одна политическая шашель прошлого не задумалась о лишней паре литер «тс» в «великом звании совецкий человек» вопрос остаётся без ответа.
Помяни итальянское «моё солнце», выслушай дюжину сотню соотечественников и убедишься: «сонце светит в правый глас» и «з» меняют на «с»
Фрагмент
Словарей русского языка, как и законов, предостаточно, но участь первых и вторых схожа: не чтут и не соблюдают законы, а будь иначе вопрос:
— Кому законы пишутся!? — никогда не появился в свет.
На будущей неделе, в чём автор торжественно клянётся (в отечестве всякое дело, начатое без клятв, обязательств и выпивки обречено на провал), засядет писать «Словарь искажённых слов великорусского языка» — и да не откажут в помощи Высшие силы и большие знатоки русской изящной словесности!
А ещё савецкие люди не любят и до се напоминаний о массовом проявлении дури в прошлом:
— Не дурь, но ошибки развития.
— Ошибок в развитии не бывает, а если появляются тогда не развитие, а деградация, возвращение в дикость.
Предисловия родственны декларациям о намерениях, потому и короткие: не следует уподобляться простакам и выкладывать всё, что есть. Ещё древние заметили:
— «Простота хуже воровства» — отчего простаки хуже ворья каждый толкует по-своему. Вот и автор, самостоятельно, без напарника, до конца не уверенный в правильности толкования, не отказал в удовольствии дать пояснение древнему заявлению о воровстве и простоте:
— Жалея ворьё, простаки поощряют нечистых на руку особей, оттого и хуже ворья. Мелкое ворьё, освоив воровскую науку и сдав экзамен на мелочах, допускается к серьёзным кражам, и после дюжины удачных операций становится вровень с учителями, а часто и обходят пестующих.
Если прежние дремучие воры ограничивались собиранием презренного металла (золото) — нынешнему ворью к опоре жизни (опять золото!) хочется славы «больших («великих») государственных деятелей всех времён».
«Все вещи в труде…» — да не вменится (зачтётся) автору в грех, если перлы библейского мудреца дополнит малостью:
«… а труд в руках человека, и только крохи сомнительных благ падают от мифического и чужого бога».
Трясшие мир войны затевались с целью доказать: «всё на Земле происходит по воле всевышнего», а после выяснения причин очередной драки без участия «воли божьей» оказывалось, что мифический бог в людские разборки не вмешивался, а войнушка случилась по недоразумению.
— «Все вещи в труде…»!» — разрушенное восстанавливал не бог, но руки и спины людские, а веровавшие в силу небесную добавляли:
— …с божьей помощью…
Немало гениев прошлого многим явлениям в мире нашли объяснение, но как, с чего и откуда появилось видимое объяснить ни один, даже с высшей степенью умственного просветления, не смог. И до сего дня мудрецы не рискуют заявлять:
— Видимые причины худого бытия нашего не основные, не главные, спорные, пустяковые и второстепенные.