Расплата за наивность
Шрифт:
— Все вышло чисто случайно! — возмущенно заявила она, приподнимаясь. — И еще спросить надо — кто кого кинул?!
Помолчав немного, она решилась задать ему наконец вопрос, который мучил ее последние два года:
— Сережа, мы здесь одни… без свидетелей. Ответь — кто убил паренька у моей двери?..
Серега настороженно огляделся по сторонам и, пожав плечами, коротко обронил:
— Я!..
— Так я и думала, — выдохнула Алка. — Но за что? Что он сделал тебе? Он же почти ребенок был!
— Ребенок… —
— И что же дальше?!
— А ничего! Подвалил ко мне той ночью и денег потребовал, а то, говорит, сдам тебя и ментам, и братве. Выбирать не приходилось.
На несколько минут повисла гнетущая тишина.
— Ладно, — наконец протянул Серега. — дело прошлое…
Огонь между тем, осторожно облизывая ветки, разгорался. Зябко поеживаясь, Алка перебралась поближе к теплу.
Озабоченно посмотрев в ее сторону, Серега снял куртку и принялся отстегивать теплую подкладку:
— Раздевайся! Сейчас тепло будет, да и вещи надо просушить.
Спорить было глупо, и она принялась стаскивать с себя одежду, облепившую ее влажными объятиями.
— Бр-р! — поежилась она. — Холодно!
— И белье снимай — вся насквозь сырая! — И, наткнувшись на ее возмущенный взгляд, сказал: — На вот, укутайся.
Молча взяв из его рук подкладку, Алка прошла в дальний конец пещеры. Раздевшись догола, как могла завернулась в небольшой отрезок ткани.
Немного согревшись, она вновь обрела способность рассуждать здраво. И то, о чем она сейчас думала, очень сильно пугало ее.
Страх этот был вызван прежде всего беззащитностью перед ним. Алка прекрасно понимала, что некому прийти ей на помощь, и эта оторванность от внешнего мира делала ее ужасно уязвимой…
Видя, как меняется выражение ее лица, Серега протянул руку и откинул прядь спутанных волос:
— Удивительное дело! — И, видя ее вопросительный взгляд, продолжил: — Даже в таких условиях ты способна выглядеть привлекательно…
— Чего мне совершенно не хочется, — буркнула она, отодвигаясь.
Уронив руку, он понимающе усмехнулся и принялся готовить нехитрый ужин. Следующие полчаса прошли в напряженном молчании. Алка сидела, уткнув подбородок в колени, и смотрела на пляшущие языки пламени. Серега метался на крохотном пространстве, пытаясь развесить сырую одежду.
— Дождь, кажется, перестал, — наконец оборвал он тишину. — Если завтра будет солнце, то все быстро просохнет. А сейчас нужно подумать о ночлеге. Ты должна понимать, что…
— Я ничего не хочу понимать! — вскинулась она. — Я просижу всю ночь в таком положении, но никаких предложений с твоей стороны принимать не буду.
Вполголоса выругавшись, Серега вышел наружу. Злоба
Одинокие капли стекали за воротник, но он не замечал этого. В нем боролись сейчас два огромных зверя. Одному было имя — Страсть, другому — Жалость…
Дикое желание жарким пламенем сжигало его изнутри. Он, познавший многих женщин, не мог с уверенностью сказать, что когда-нибудь испытывал нечто подобное по отношению хотя бы к одной из них.
Уткнувшись лбом в холодные сырые камни, он пытался справиться с собой, но перед глазами вставало видение ее обнаженного тела с гладкой смуглой кожей. Глухо застонав, Серега влетел в пещеру.
Костер почти прогорел, но жаркие угли отбрасывали еще достаточно света. Свернувшись калачиком и кое-как прикрывшись, Алка спала. Сквозь полуоткрытые губы вырывалось тихое дыхание.
Упав перед ней на колени, он с жадностью вглядывался в желанные черты. Протянув руку, осторожно потянул за ее ненадежное прикрытие. Взору открылась нежная загорелая плоть. Дрожащими руками он провел по ее гладкой коже. Алка застонала… С губ сорвалось что-то еле уловимое. Кровь пульсировала в висках, размывая и без того нечеткое очертание.
Нагнувшись, он взял в рот нежный ее сосок и обвел его языком.
— Вла-адик!.. — еле слышно выдохнула Алка.
Гримаса боли исказила Серегино лицо. С трудом оторвавшись от нее, он сел и запустил пятерню в волосы. После недолгих размышлений грустно усмехнулся и вытянулся рядом, подложив под голову согнутую в локте руку.
Что-то давило на грудь, мешая пошевелиться. Алка, тяжело вздохнув, открыла глаза и обомлела.
Рядом с ней, тесно прижавшись, лежал Серега. Левая рука его покоилась на ней, по-хозяйски обхватив правую грудь.
Вопль возмущения замер на ее губах, когда она наткнулась на его потемневший взгляд.
— Пусти меня! — жалобно пропищала Алка, делая попытку вырваться из стальных объятий. Ничего не отвечая, он еще теснее прижал ее к себе и стал покрывать поцелуями ее лицо.
— Я прошу тебя! Не теряй головы! — прокричала она.
— Я уже давно потерял ее, — прорычал он в ответ.
Поняв, что до его сознания не достучаться, она начала отчаянно сопротивляться.
Навалившись на нее всем телом, Серега лихорадочными движениями стаскивал с себя остатки одежды.
Отвращение и ненависть подступили к горлу, перехватывая дыхание. Нанося удар за ударом по его голове и плечам, Алка изо всех сил стиснула и подогнула ноги, мешая преодолеть последнюю преграду между их телами.