Расплата. Отбор для предателя
Шрифт:
Его душа. Обычная душа дракона, такая же как и моя. Будь у меня столько же власти, что бы делал я? Страшно признаться себе, что, возможно, то же самое.
— Не сглазил ли кто тебя, друг мой? — спрашивает король вкрадчивым шёпотом.
— Это просто усталость и перенапряжение, — говорю я, и пытаюсь прогнать из головы слова матери Элис, которые всю дорогу крутятся у меня в голове. Я погубил жену, а теперь по моей вине погибнет ещё и Адриана, мой второй шанс на счастье, и я ничего не смогу сделать? Вот что она имела в виду, когда говорила, что моим страданиям никогда не будет конца?
— Чтобы завтра был свеж и здоров. Это королевский приказ, — говорит король, и похлопывает меня по щеке своей огромной ручищей. — Иначе я лично сверну твою ослабевшую шею, князь.
Он улыбается, но я вижу, что здоровяк не шутит. Я не испытываю страха, только злобу и желание сломать его руку и затолкать её в его смеющийся рот.
Закрываю глаза и прошу у неба дать мне хоть немного сил.
— Отдыхай, Ивар, больше не буду тебя тревожить. Завтрашнее испытание будет очень необычным, и тебе будет крайне интересно за ним следить, ведь столь многое будет стоять на кону. Гораздо больше, чем ты можешь представить… — говорит король.
Я слышу его удаляющиеся шаги, через мгновение дверь хлопает, и я открываю глаза. В сердце закрадывается чувство неминуемой надвигающейся катастрофы.
60
Элис
— Что они строят? — спрашивает Клем, выглядывая в окно.
Всю ночь меня будил громкий стук и скрежет, и даже плотно закрытые окна не помогали избавиться от этого шума. Но я была настолько уставшей, что снова проваливалась в сон, едва проснувшись.
Теперь уже позднее утро. Я выбираюсь из постели, подхожу к окну, отодвигаю шторы и смотрю наружу.
Там, на лужайке перед замком, сотни людей, словно муравьи, облепляют огромный деревянный каркас, стуча молотками и работая пилами.
За одну ночь они умудрились возвести целый трёхэтажный дом.
— Зачем здесь строить дом?
— У меня плохие предчувствия, — говорит Клем. — Это наверняка король так готовится к следующему испытанию.
— Похоже на то.
У меня что-то тревожно сжимается в груди. Зная короля и его затеи, можно ожидать чего угодно.
Я смотрю, как несколько рабочих поднимают на верёвках огромные балки для крыши. Тут же суетятся люди, поднимающие вверх окна, и уже десятки рук принимают их и вставляют в проёмы. То, на что в обычное время уходили месяцы, эта толпа возводит с безумной скоростью. Но зачем?
— Нам надо срочно убираться отсюда. Ещё одно такое испытание — и ты можешь не выжить. Всё, что устраивает этот безумец, — это какое-то сумасшествие. Мне рассказали, что было вчера, и, клянусь, я бы лично плюнула в лицо этому Маркусу.
— Нельзя так говорить про нашего монарха, нас могут услышать, — с горечью говорю я. — Хотя, признаюсь, у меня были мысли и похуже.
— Пусть слушают, — отмахивается Клем. — Я всегда думала, что короли — благородные и справедливые. Честные и заботятся о народе! А этот? Сколько народу уже погибло по его вине? Просто ради прихоти. Судя по тому, что я слышала, благородства в нём не больше, чем у бандитов из трущоб на набережной.
— Ты права, — говорю я. — Если бы могла, я бы ушла отсюда
— Клод хороший мальчик, но он ничего не знает, — вздыхает Клем. — Я облазила весь замок, но есть места, куда меня не пускают. В восточном крыле есть два этажа, куда разрешено подниматься только князю и больше никому. Возможно, он прячет её там. Я было сунулась туда, но солдаты чуть не упрятали меня в замковый острог, еле удалось от них отбрехаться.
— Так почему же ты молчала, Клем? Где это?
— Я только что узнала, вот сейчас и говорю. Ты не представляешь, как тяжело что-то выудить у местных слуг. Они такие подозрительные, никого к себе не подпускают, лишнего не говорят. Их будто розгами лупят, чтобы не болтали.
— Так что же мы здесь сидим?
Я спешно надеваю платье и кольцо. Иллюзорная личина выглядит, как всегда, безупречно.
— Пойдём, покажешь мне, куда идти.
— Да подожди ты, — останавливает меня подруга. — Туда невозможно попасть. Там круглосуточная охрана, целый отряд здоровенных мужиков. Я же говорю тебе, меня чуть не схватили для разбирательства. Вряд ли ты сможешь с ними совладать, если решишь проникнуть туда. Да и, возможно, твоей дочери там вовсе нет. Может, он там свои богатства хранит или то, над чем драконы обычно чахнут…
— Вот мы и проверим, — говорю я. — Только скажи мне, где это место.
Я берусь за ручку двери и бросаю взгляд на Клем.
— Я уже и забыла, как тебя тяжело остановить, если ты что-то решила сделать, — говорит она с улыбкой. — Возможно, вдвоём у нас что-то и получится.
Клем проводит меня по замку коридорами, о которых я, живя здесь как хозяйка, даже не подозревала.
Темными, мрачными ходами, которые почти не освещены, оказывается, был пронизан весь замок, чтобы слуги могли свободно перемещаться, не мешая господам.
— Осторожно, не испачкай платье, — говорит Клем, — и пригни голову, тут низко. Так мы попадём в восточное крыло, здесь есть подземный переход. Нам повезло — похоже, сейчас им никто не пользуется из-за этой суматохи со строительством.
Проходя по коридору, я обращаю внимание на чёрные, непроглядные ходы со ступенями, ведущими куда-то вниз. Оттуда веет сыростью и холодом.
— А что там?
— Туда никто не ходит, — шёпотом отвечает Клем. — Да и у меня нет большого желания. Даже смотреть туда страшно. А вообще, я хотела у тебя спросить. Ты же здесь была главной?
— Теперь мне кажется, будто это была совсем другая я, — говорю я искренне. Я жила, не понимая и половины того, что происходит, и не зная о половине вещей, что меня окружают. Да что говорить — я даже не знала человека, за которого вышла замуж…
— Может, потому что он не человек, а дракон. Пока что все драконы, которых я видела и о которых слышала, — настоящие подонки. Начиная с твоего князя и заканчивая королём.
— Он умирает, — говорю я едва слышно, вспоминая умоляющее лицо Ивара, когда он лежал на земле, задыхаясь, и тянул ко мне руку, как будто прося о помощи. В бреду ли он это делал или сознательно? И что он хотел сказать? Неужели признаться в содеянном?