Расплата. Отбор для предателя
Шрифт:
По спине пробегает холодок. А ведь я не знаю, где он сейчас. Он лишь оставил мне письмо и отбыл в свою провинцию, якобы по важным семейным делам. Но что, если он предал меня?
Скрежещу зубами, торопливо спускаясь по лестнице. Как я мог довести до такого? Как мог допустить, чтобы всё настолько вышло из-под контроля? Если король схватил Даррена и вытряс из него информацию обо мне, а теперь играет со мной, точно зная, что я сделал?
Тот, кто пришёл и забрал дитя, точно знал, что искать, и подготовился.
Есть только один способ
Я не обращаю внимания на то, как в каждый сустав словно вколачивают раскалённые гвозди. Боль — это всего лишь чувство, я могу совладать с ней. Но дракон слишком быстро гасит остатки моих жалких человеческих сил. Я чувствую его ярость и недовольство за то, что не убил солдата, не дал ярости выхода. Но этого больше не будет. Я уже и так потерял слишком многое и слишком много причинил вреда всем, кто меня окружал. Если я дам волю ярости сейчас, не останется ничего, кроме смерти.
Перед глазами снова встаёт лицо Элис, окружённой охраной. Она умоляюще смотрит на меня и тянет руки к Лили, но я отворачиваюсь и приказываю своим людям увести её. Она плачет, а в душе моей кипит необузданная, первобытная ярость дракона.
Если бы только можно было всё исправить. Оставить её тогда в замке, дать себе время подумать, усмирить бушующего внутри дракона.
Звук музыки становится всё громче, пока я двигаюсь дальше по коридорам. Король празднует. Опять он празднует. Ну что ж, хорошо, что он ещё не угомонился и не отпустил людей спать. Я заставлю его отвечать при всех, он не сможет отмахнуться от меня, только не теперь.
— Ты здесь! — знакомый голос вырывает меня из размышлений. Я не сразу узнаю в человеке, который догоняет меня, моего друга Ридли.
— Где мне ещё быть? Я же должен присутствовать на празднике моего короля, — отвечаю я.
— Ты едва стоишь на ногах, — говорит Ридли, и я осознаю, что он прав: мои ноги едва держат меня, и мне приходится прислониться к стене, чтобы не упасть.
Но это ничего, это ерунда. Это пройдёт, я знаю. Нужно только найти её, найти мою дочь.
— Со мной всё хорошо, — пытаюсь отмахнуться от него и двигаюсь дальше.
— Я видел мертвецов, что выглядели более живыми, чем ты, Ивар, — говорит Ридли и придерживает меня. Мне приходится опереться на его плечо, но я продолжаю идти на звуки музыки.
— Я должен поговорить с королём, должен узнать, что он сделал с ней.
— С кем?
— С моей дочерью. Он забрал её. Слышишь? Выкрал её.
— Выкрал дочь? О чём ты, Ивар? Зачем королю красть твою дочь?
Я пытаюсь оттолкнуть его.
— Ты не понимаешь, чертов болван! Ты ничего не понимаешь!
— Тогда потрудись объяснить.
Меня скручивает спазм, и я сгибаюсь пополам, словно кто-то сильно ударил в спину. Падаю на пол и только в последний момент
— Ты бредишь… Если хочешь, я прямо сейчас пойду и навещу твою дочь. А пока пойдём, я отведу тебя в спальню. Доктора говорят, что тебе нельзя вставать.
Он тащит меня куда-то, и всё вокруг кружится. Перед глазами проносятся образы Элис, потом её матери, затем короля, смеющегося мне в лицо, и инквизитора с окровавленными руками.
Ридли затаскивает меня в одну из пустующих комнат и усаживает в кресло.
— Посиди тут. Я проведаю Лили и позову доктора. Никуда не уходи.
— Я говорю не про Лили, Ридли, — бросаю я ему в спину.
— Что?
— Я про вторую дочь, которую подарила мне Элис перед тем… перед тем как умереть…
74
— О чем ты говоришь, Ивар? Она же умерла вместе с матерью и похоронена на вашем семейном кладбище. Я видел своими глазами, как их сжигали…
Я качаю головой.
— Ты видел то, что я хотел показать всем вам, — говорю я. — Элис не умерла той ночью, она подарила мне дочь. Но я совершил страшное.
Чувствую, как из глубины, где-то в сердце, начинает формироваться сгусток чёрной, острой боли, постепенно распространяясь по моим жилам. Откидываю голову назад, видя перед глазами ослепительные вспышки, и дракон издает рык умирающего зверя, от которого словно бы начинают трескаться мои собственные человеческие кости.
Теперь я осознаю, что это такое. Теперь я чувствую, что это за сгусток, чувствую, что он означает. Это сама смерть пришла поздороваться со мной.
— Ну, здравствуй.
Слова матери Элис гремят в голове, словно роковой барабан, смешиваясь с неровным стуком моего сердца.
Пытаюсь вспомнить точные слова старухи, но не могу, слышу только часть фразы:
«Если хотя бы один волос упадет с её головы…»
Преодолевая невероятную боль, я всё же продолжаю говорить, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. И хоть я не вижу Ридли из-за ярких вспышек в глазах, я знаю, что он всё ещё здесь.
— Я разозлился, что она не родила мне сына, и вычеркнул её из своей жизни. Я обрёк её на смерть, Ридли. Я был уверен, что она изменила мне, и знаешь, на кого я подумал? На тебя! Я думал, что она спуталась с тобой и даже проверил твою кровь… Помнишь, как ты порезался кинжалом?
Ридли растерянно глядит на меня и говорит неуверенно:
— Я не понимаю, что ты несёшь, Ивар. Я позову помощь.
Из моей груди вырывается нечто среднее между смешком и кашлем.
— Мне слишком поздно помогать. Славный, славный друг Ридли. А ведь ты даже поверить в такое не можешь. У тебя в голове не укладывается, что я могу быть таким чудовищем. Но это лишь малая часть того, на что я на самом деле способен.
Превозмогая боль и чёрный туман в голове, я встаю и отталкиваю с пути Ридли.