Распутица
Шрифт:
Правда, она боялась единственно одного: чтобы Николай не втягивался в частые выпивки. Он был старше её почти на семь лет, но этой разницы в возрасте Юлия не ощущала. Вот и сейчас он без конца пил с Михаилом водку, но почему-то почти не пьянел и казался трезвым.
…Всё-таки Евгению Михаил уговорил, так как в зале их не было, и Юлия пришла к выводу, что они уехали. А потом, наверное через час, между Игорем и одним военным произошла драка. Валентина с удивлением на лице успокаивала зятя, у которого рубашка была в пятнах крови, нос
Вскоре Светка с Игорем ушли, а Семён сказал, что пойдёт за внуком Владом, чтобы он не видел отца в неприглядном виде. Юлии тоже хотелось уйти, так как вечер для неё прошёл насмарку. Хотя гости ещё продолжали веселиться.
– Вот дурак твой зять! – начала Юлия, обращаясь к сестре. – Ему, наверное, передался дух тестя. Светка же, я видела, с ним только танцевала.
– Она же ему улыбалась просто так, а Игорь это воспринял как согласие на интрижку, – пояснила Валентина, желая оправдать поступок дочери.
– Я думала, что Семён будет драться с военным: как он пошёл на него яростно, глаза пылали огнём, как петух раскрылился…
– Да ну! Из него уже песок сыплется, – засмеялась сестра. – Я заметила: когда он что-то мог в постели, то был как чёрт ревнивый, а сейчас невозмутимо спокойный, как евнух. Вот удивительное свойство мужчин! – Валентина снова засмеялась.
– Ты думаешь, такие все? – удивилась сестра и продолжала: – А ты знаешь, Светка хорошо смотрелась с офицером, я не хочу сказать, что Игорь ей не пара…
– Но его же жена не ревновала? А ты мне смотри не говори ей, что она с офицером красиво выглядела, не говори ни при зяте, ни наедине.
В это время Николай разговаривал со своим товарищем, который стал в глазах толпы героем этого вечера.
– Если послушать Колю, то с его слов выходит, будто жёны офицеров им изменяют, – сказала Юлия с некоторой важностью в голосе.
– Думаешь, они не ревнуют? – удивлённо спросила Валентина.
– Я не знаю, почему они не ревнуют, я думаю, это неверное представление. Нет таких людей, чтобы совсем не ревновали…
Николай подошёл к жене и свахе, его лицо раскраснелось, он весь сиял благодушием и довольством, что стал вторично женатым человеком.
– Ну что, Коля, разобрались? – спросила Валентина.
– Всё нормально! Твой зять не может веселиться. Мой сослуживец Василий хороший семьянин. Просто ему нравится танцевать с женщинами, и за себя, как офицер, может постоять…
– Ну, мог бы твой друг без рук, а то нос Игорю расквасил, как хулиган, а мой зять не драчливый, – серьёзно проговорила Валентина.
– Значит, Светлана что-то сказала Игорю, а он разошёлся, ведь повода для ревности Василий не давал.
– Чего вы заладили одно и то же? Уже всё давно забыли инцидент. А не пора ли нам домой, Коля? – сказала Юлия. – Дети там, наверное, голодные, одни, ведь Никитична могла их оставить и уйти продавать семечки к магазину.
– А что они, каши просят? – неподдельно удивилась Валентина. – Ну я сейчас
Николай обнял Юлю, но ей это не понравилось, при сестре мог бы воздержаться от переполнявших всё его существо чувств, к тому же много было в нём фривольного, с оттенком развязного поведения, что совершенно расходилось с её представлениями о настоящей любви. Ведь так неуважительно не ведут по отношению к той, которую любят. Но ей не хотелось развивать эту мысль дальше, поскольку она могла прийти к неутешительному выводу, так как была полностью не уверена в своих чувствах к Николаю, и потому лучше не копаться в себе и в нём. Впрочем, жизнь покажет.
– Ты опять чем-то недовольна? Смотри, народ веселится, танцует, а ты как на похоронах. Я пока ещё живой, думаю, всё будет нормально, – говорил Николай.
– Что же, я в положении и должна уподобляться всей этой публике? Красиво, красиво, ничего не скажешь. Я от тебя такого отношения ко мне не ожидала…
– Юля, брось капризничать, Коля просто шутит, – уговаривала сестра, улыбаясь. – Что же, по-твоему, он каждую минуту должен думать о твоей беременности?
– Правильно, моя голова не дом советов, – подхватил он. – Скоро пойдём, но такого вечера больше не будет.
– Коля, прости её, беременные женщины все такие капризные…
– Да что там, выпьем и снова нальём, сваха, давай причастимся, – продолжал зять, наливая ей и себе по полстопки водки.
– Ой, да мне бы уже и не надо. Хорошо, за компанию, – и она выпила с ним.
Валентина и правда через четверть часа стала собираться домой, посматривая на Семёна, который о чём-то бойко разговаривал с одной женщиной, на которую она глядела с ироничным удивлением. И как это она могла с таким интересом беседовать с её мужем, который всегда высказывался о жизни по принципу: «У нас всё плохо, а там всё хорошо…». И весь вечер муж проводил в разговорах то с офицерами, то с женщинами из кафе, и у неё ни разу не дрогнуло сердце ревностью к тому, как он вёл себя свободно, будто её тут вовсе не было, и за это на него не обижалась. Всё равно ни одной из этих женщин, которые намного моложе Семёна, он не нужен, рассуждала Валентина, а с ней ему не интересно разговаривать, поскольку он знает, как она не очень одобрительно относится к его образу мыслей и ей известны все рассуждения мужа…
На улице уже было темно, там, в уличном свете фонарей, порхали снежинки, плавно опускаясь на сухой асфальт. В ресторане сияли хрустальные люстры, заливая зал сияющим ярким светом. Стоял шум и гвалт от несмолкавшего оркестра и голосов публики.
– А вы приходите к нам в гости, – на прощание пригласила Валентина Николая и Юлю.
– Ты лучше сама приходи к нам, – сказала Юлия и пошла проводить сестру. А Николай тут же присоединился к танцующей публике…