Распутица
Шрифт:
– Винцо, значит, потягиваете, а там, в холодильнике, есть покрепче! – воскликнул хозяин, присаживаясь сбоку стола, оказавшись как бы между женщинами.
– Нам и вина хватит! – сказала весело Юлия.
Евгения внимательно рассматривала мужчину, а Юлия тотчас почувствовала ревность, ведь она знала способности подруги относительно сильного пола.
– Хорошо бы Мишку позвать! – обронил Николай, приняв вызов Евгении.
– Женя замужем, а муж в командировке. А твой Миша вчера снял женщину. По-моему, ты говорил, что он даже и женат…
Николай
– Да я хотел как лучше, – разочарованно протянул хозяин, принимаясь за трапезу. Юлия подала ему картошку с душистой свиной котлетой, принесла из холодильника бутылку посольской водки с чёрной этикеткой, рюмку. Но наливал он сам. Отвинтил пробку. От холодной водки бока рюмки запотели. Он вежливо предложил женщинам, но они снова отказались, и тогда он с лихой быстротой опрокинул в рот водку.
– Какой ужин, какой ужин! Из кафе принесли? Молодцы, угодили старому холостяку! – бодрился он, аппетитно уплетая котлету.
Он ещё налил себе водки, а дамам – вина и пригласил их с ним выпить за дружбу и любовь. Тост приняли весело.
– А ваш друг тоже холостой и тоже в погонах? – спросила фривольно Евгения, когда вино приятно прошлось по её горлышку, весьма возбуждая аппетит. Она уже была немного хмельна и плотоядно улыбалась сочно блестевшими губами.
– Вчера был, это точно! Я вот в разводе уже год или два, а Мишка со мной за компанию в ресторан ходит. И ничего, живёт, как может… Погоны, правда, он не носит. Катается по городам на большой фуре. Давайте в воскресенье, если я не буду дежурить в части, все вместе посидим в ресторане.
– Это хорошее предложение, но мне уже пора уходить, – встала вальяжно Евгения, беря свою сумку. – Проводи меня, Юля, до двери…
– Вот так быстро? – удивился Николай. – Да я же ничего не сказал ещё.
– Спасибо! Всё ей скажешь, – и улыбнулась вежливо.
Юлия встала и пошла за подругой следом, Евгения надела пальто и быстро шепнула:
– Классный мужик, не теряйся и брось эту дерьмовую рефлексию, ты с ней пропадёшь! Бери быка за рога, не то он тебя забодает, – она хохотнула с каким-то не показным озорством. И резво пошла. Юлия с грустью смотрела на Евгению, будто та бросала её на произвол судьбы.
Какое-то время между Николаем и Юлией после того, как они остались вдвоём, тянулось молчание. Сейчас она подумала, что навязывается ему сама, несмотря на то что он оставил ей ключ от квартиры.
– Тебе вернуть ключ? – спросила Юлия.
– Зачем, давай жить вместе? – как-то лениво предложил он.
– Ты предлагаешь серьёзно или шутишь?
– Вполне!
– Мне неловко за вчерашний вечер. Я боюсь, что у тебя родились мысли на этот счёт не лучшего свойства. Разве нет? Как всё это некрасиво, некрасиво, – она страдальчески улыбнулась, почти через силу, словно не верила, что он позволяет жить с ним – будто делает одолжение, что было крайне
– Представь себе, я весь день о тебе только и думал и очень боялся, что ты не возьмёшь мой ключ. Я не буду тебя обижать, как некоторые. Давай переезжай ко мне с вещичками. Я помогу тебе переехать. Машина на ходу… но я пьян, возьмём такси…
– А ты хоть помнишь, что у меня есть дети, которых, кстати, я не видела со вчерашнего дня? Какая из меня мать, если я ради мужчины забываю о них, – она качнула в досаде головой, потупила взор, пребывая в мучительных борениях.
– Я всё помню. Мои дети с женой, и ты знаешь, что я тебе говорил о своём сыне – якобы своём, но он точно не мой. Бери детей, вместе проживём. Хотя места у меня совсем немного.
– Вот и я об этом думала. И не знаю, что мне делать, я на распутье. А вдруг они надоедят тебе, я этого больше всего боюсь.
– Ничего, в тесноте да не в обиде! Родим ребёнка, я выхлопочу побольше квартиру…
– Даже так? Ты хочешь ребёнка, не узнав меня хорошо? А ведь я росла без родителей. Может, вчера рассказывала, но что-то не помню…
– Мне без разницы, как и где ты росла, какие у тебя были или есть родители, мне нужна ты! Значит, и детей твоих приму, как тебя. И будет у нас дружная большая семья…
– Ты шутишь, честное слово, не спешишь ли ты опять?
– Давай лучше привезём твои вещи, возьмём детей, чтобы ты чувствовала себя уверенно, а потом подадим заявление в загс. Тебе же генерал не нужен, хотя, кажется, ты говорила, что какой-то твой муж был капитаном…
– Да, верно! А второй – комбайнер. Как видишь, о генерале, как твоя жена, я не мечтала. Мне главное, чтобы моих детей не обижал.
– Это, поверь, я точно обещаю, честь офицера!..
Николай и Юлия сели в такси и поехали к ней на квартиру. Она собрала в два чемодана вещи – свои и детей, потом сходила за ними к Валентине.
– Мои родные, вы извините меня, что давно вас не видела, как по вам я соскучилась! С этого дня будем жить в хорошей квартире, – радостно объявила Юлия сыну и дочери, которые молча в изумлении взирали на неё, не понимая, отчего она такая счастливая, тогда как им пришлось тосковать по ней.
– Вот и хорошо! А ко мне будете в гости приезжать? – воскликнула Валентина. – Юля, ты не познакомишь меня с новым зятем? – засмеялась сестра.
– Пойдём познакомлю, Коля с хозяйкой разговаривает. Она ему наказ даёт, чтобы меня не обижал, – бросила Юлия, смеясь озорно.
– Ну и замечательно, Никитична ему ничего плохого не посоветует.
Женя и Варя жались к матери и хотели скорее увидеть «хорошую квартиру», какую она им посулила. На их вопрос, где мама, тётя Валя уже говорила, что она работает и хочет улучшить свою жизнь. И вот это сбылось, как в сказке!
Валентина и Мария Никитична провожали Юлию с детьми в новую жизнь. Николай стоял возле машины и курил. Он был в гражданской куртке и казался представительным мужчиной. Но при свете уличных ртутных фонарей всё равно хорошо не разглядишь человека.