Распутья. Наследие Повелителя
Шрифт:
Мэтр Максимильяно сердито дернул себя за косу.
— А как тогда это связано с Дэном? Вернее, с его возможным отъездом? Я понимаю, когда он здесь — из его реакции еще можно состряпать провокацию, а если бы его здесь не было?
— Так ведь не говорилось ничего про других!.. — огорченно простонал доктор. — Может, тогда это был бы, например, Макс или еще кто-то из Семьи… Или вовсе эльфы. Предсказание ведь касалось только Саши, я там шел как побочное обстоятельство, а никто, кроме нас с ней, вообще не упоминался.
— Не упоминался или вы просто не спросили? — уточнил Шеллар.
— Я не спросил,
— Я понял, — все так же мрачно кивнул Шеллар. — Значит, получается, что от вашего присутствия здесь не зависит только судьба Саши, а все остальное запросто может и зависеть?
— Может, за Рессом сбегать? — предложил Толик.
— Бесполезно, — поморщился мэтр Максимильяно. — Он не скажет ничего больше того, что уже сказал.
— Простите, а можно повторить еще раз для меня, что именно он сказал, дословно? — попросил Шеллар, слегка оживившись.
Мафей тут же заподозрил, что истинной причиной, по которой мэтр зарубил идею Толика, была вовсе не ее бесполезность. Он просто представил себе, как Шеллар сейчас возьмет в оборот несчастного провидца, и поспешил спасти родственника от трехчасового допроса с пристрастием.
Доктор терпеливо повторил. Как и просили, дословно.
— А что означает количество ваших браслетов? — уточнил Шеллар, дослушав. И, заметив, как изменились в лице сам доктор, его кузен и оба эльфа, поспешно добавил: — Извините, если я позволил себе излишнее, но…
— Тогда получается, это в самом деле провокация! — не удержался темпераментный мэтр и с силой рванул косу.
— Да нет, не может быть! — возразил господин Раэл. — Ну неужели они рассчитывали так просто заставить Дэна снять браслеты? Он ведь уже не тот пылкий юноша, который когда-то их заработал…
— А если припечет? — встревожился Толик, мигом перестав лыбиться. — Если так припечет, что другого выхода не будет? Если на это и рассчитывают — припечь вот именно настолько?
— Да в том-то и дело, что это ни разу не выход, и Дэн давно это понимает!
— А они понимают?
— А мне все-таки можно объяснить суть дела? — напомнил о себе Шеллар.
— Если вкратце… — не очень охотно начал доктор, непроизвольно перебирая пальцами украшения, о которых шла речь, — это магические обереги.
— Они от чего-то защищают?
— От одержимости.
— А так бывает? — изумился Мафей и тут же испуганно умолк, опасаясь, что его вопрос может оказаться бестактным или просто глупым.
— Бывает, — вздохнул мэтр Максимильяно. — Хотя и немного по-другому, чем представляют себе люди. Речь идет не о духах или демонах. У нас их нет. А вот у наших богов есть свойство — вселяться в оболочку смертного. Не в любую, конечно, это особый врожденный дар, который редко кому достается, — достигать устойчивого эмоционального контакта с божественными сущностями. Обычно такие люди посвящают себя служению,
— И как это выглядит? — Едва речь зашла о новом и неизведанном, Шеллар мгновенно стал прежним собой, угрюмая тоска в глазах сменилась привычной острой проницательностью. — Я имею в виду не только внешне.
— Я потом ничего не помню, — пожал плечами доктор Рельмо. — Но судя по объяснениям посвященных… Представьте себе маньяка, одержимого одной идеей. В моем случае — покарать всех виновных. Без жалости, без разбору, без скидок на смягчающие обстоятельства, без всяких мыслей о степени вины и соразмерности наказания, без оглядки на возможные жертвы среди случайно оказавшихся поблизости невиновных… И к этой патологической кровожадности добавьте могущество бога. Вот в такое чудовище я превращаюсь, если снять с меня браслеты и чем-нибудь обидеть. Ну а внешне… облик меняется индивидуально, может и вовсе не меняться, только глаза, сквозь которые смотрит божество, приобретают канонический цвет этого конкретного лика. Я обретаю тот самый вид, что и в Лабиринте, и кровавый взор Эйдма.
— А как потом удается его изгнать? Неужели вы так и бегаете по улицам в виде маньяка с красными глазами, пока не вызовут на помощь мага?
— Нет, надолго в смертной оболочке боги не задерживаются. Сами потом уходят.
— А количество браслетов зависит…
— Да, с каждым новым случаем приходится надевать все больше. Когда один, когда два.
— А если вы снимете их не сами, а с вас снимут силой?
— Первой жертвой будет сам снявший. Это я знаю точно, меня один раз вот так попытались ограбить. Счастье еще, что ночью на пустынной улице не было больше ни души.
— А если браслет снимется случайно? Спадет или расстегнется?
— Это невозможно. Они слишком узкие, чтобы свалиться, и запаяны наглухо.
— Простите, а как их тогда снимают?
Доктор поднял руку повыше, чтобы показать.
— Видите, какие они тонкие? Можно без труда сломать или перекусить кусачками.
— Ваше величество, — не выдержал мэтр Максимильяно, — хватит допрашивать Дэна, вы уже ушли от сути вопроса и дали волю простому любопытству.
— Извините, если некоторые из моих вопросов показались бестактными, но я должен был выяснить все досконально.
— Ну, надеюсь, вы поняли, что Дэн не снимет браслеты, даже если Сашу действительно похитят? Это никак не поможет ее найти, и он это знает.
— А те, кто все это задумал, знают?
— Наверняка. Это не секретные сведения, хотя и не общедоступные.
— А если именно этого от него потребуют?
— А цель? Ведь если он снимет браслеты не по своей воле, а по принуждению, из этого даже провокации приличной не получится. К тому же опять-таки очередной сеанс раздачи «высшей справедливости» начнется угадайте с кого.