Рассказы арабских писателей
Шрифт:
Это будет месть за тебя, мать, за всех крестьян и рабочих, за весь народ, от мала до велика!»
Вот что мне хотелось сказать ей, но я сдержался и ответил:
— Так, значит… я сегодня не засну, пока не отомщу за убитого друга!
Тогда женщина взволнованно воскликнула:
— У меня есть оружие! — и убежала в дом.
Она быстро вернулась с винтовкой в руках и протянула ее мне:
— На, возьми!
— А у меня есть патроны, — сказал сын.
Мать ласково посмотрела на него:
— Я давно ждала от тебя таких слов, сынок.
Юноша вздрогнул. Я понял, что он хочет доказать матери, очевидно, упрекавшей его в робости, что он не трус.
Я сказал женщине:
— Спасибо, мать. Прошу тебя, разреши нам провести здесь эту ночь.
— Наш дом — ваш дом! — ответил сын.
Было три часа пополудни.
Мать и сын извинились и, оставив нас, ушли в дом.
Мы составили план взрыва складов. Двое из нас должны были с тыла пробраться к главным воротам лагеря, с обеих сторон которых были расположены прожекторы, и выстрелами из пистолетов вывести прожекторы из строя. Когда они погаснут, остальные должны перелезть через ограду и взорвать боеприпасы.
Мы рассчитывали, что выстрелы по прожекторам отвлекут внимание и силы англичан. Пока наши товарищи будут, отстреливаясь, отступать, мы сможем незаметно подойти к складам.
— Когда мы выйдем отсюда?
— Как договорились, — ответил я, — в десять вечера.
Вдруг один из наших товарищей, как будто очнувшись от сна, выхватил пистолет и бросился на дорогу. Мы устремились за ним. По дороге двигалась небольшая английская машина. Когда машина поравнялась с нашим товарищем, он выстрелил в шофера и убил его наповал. Машина перевернулась. Не успел стрелявший спрятать пистолет, как к месту происшествия подбежала группа крестьян. Я сказал:
— Сделаем вид, будто мы, как и они, услышали выстрел и прибежали сюда, чтобы узнать, в чем дело.
На дороге собралась толпа. Пришла и наша знакомая с сыном. Крестьяне разбили машину, а затем подожгли ее, восклицая при этом: «Убирайтесь вон, колонизаторы!» Потом все вернулись в деревню.
Когда мы подошли к дому, женщина сказала:
— Я знаю, что шофера убил кто-то из вас, но это не беспокоит меня.
Мы пробовали возражать ей. Она настаивала на своем. Тогда я сказал:
— Ты ведь сама призывала нас к мести. Вот один из нас и поступил так, как ты хотела!
Женщина улыбнулась и произнесла грудным голосом:
— Ну, слава аллаху! Вот теперь вы настоящие мужчины!
Но пришлось признаться, что убил не я и что я не успокоюсь, пока не отомщу за друга собственными руками.
— Будь храбр! — сказала женщина.
Спустя некоторое время на дороге показалась колонна английских машин. Она двигалась по направлению к деревне.
— Англичане… — догадалась женщина. — Наверно, узнали о случившемся и едут за трупом мерзкой собаки…
Необходимо было спрятаться, потому что нас могли заподозрить. Словно прочитав наши мысли, женщина сказала:
— Вы должны укрыться.
— Но где? — спросил я.
— На кладбище, — живо ответила она. —
— Тогда пошли скорее туда!
— Я провожу вас, — предложил Абдуль Кадер. — А ты, мать, оставайся дома…
— Нет, — решительно возразила женщина, — я тоже пойду.
Взяв свои сумки, мы направились на кладбище.
Багровым заревом догорал закат. Воздух был густо насыщен пылью, но уже начинало доноситься свежее дыхание ночи. Наконец мы добрались до кладбища. Узкая тропинка вилась между рядами могил, среди густо растущих акаций и ив, со всех сторон окаймляющих этот мертвый город. Царившая тишина нарушалась лишь криками ворона. Наша проводница остановилась и сказала:
— Вот пустая могила. Она большая, широкая… Полезайте в нее. А я вернусь в деревню, узнаю, что там происходит, и сообщу вам…
Один за другим мы приблизились к яме и спрыгнули в нее. Женщина с сыном ушли, а мы, пленники земли и тьмы, остались в могиле. Минуты ожидания казались нам часами. Мы сидели молча. Сердца наши горели ненавистью.
Сколько египтян кончили здесь свой век, не вынеся ужасов империализма! Сколько мучеников пролили свою кровь в борьбе с англичанами! Поистине, голос прошлого из этой могилы взывал к мести!
Вдруг до нас донеслись звуки выстрелов. Мы поняли, что англичане пришли в деревню и оцепили ее. Время стало тянуться еще медленнее. Нам очень хотелось узнать, что же произошло в деревне, что сделали каратели с ее жителями.
Один из нас предложил:
— Давайте выберемся из могилы и пойдем навстречу этим собакам.
— Ты что, предлагаешь отложить взрыв складов в лагере? — спросил другой.
Снова наступило молчание. Мы без конца задавали себе один и тот же вопрос: «Что сделали англичане с жителями деревни? Сумели ли крестьяне оказать им отпор или смиренно покорились своей участи? Что же там в конце концов произошло?»
О, если бы ветер прилетел к нам и шепнул об этом…
Внезапно мы услышали шаги. Они приближались к нам. Стояла непроглядная тьма, но мы сразу узнали, кто идет. Это она, мужественная крестьянка! Но почему так нетверд ее шаг?
Женщина тяжело опустилась, почти упала. Один из нас спросил ее:
— Ну, мать, какие новости ты принесла?
Женщина молчала. Голова ее беспомощно склонилась на грудь. Через некоторое время она с трудом, словно выдавливая из себя слова, произнесла:
— Убили меня… убили… идите… мстите!
Мы наклонились над ней. Я положил ее голову к себе на колени и спросил:
— Что случилось?
— Идите… Идите… — вновь прохрипела она.
Я провел рукой по ее плечам и вдруг почувствовал что-то теплое и липкое. Я понял, что это кровь, и мне стало жутко. Я задрожал… Больше эта женщина никогда не произнесет ни слова… Кончилась ее жизнь… Она умерла. Мы сидели в каком-то оцепенении. Потом один из нас сказал:
— Что же мы здесь ждем? Возьмем эту мученицу и пойдем отсюда!
Как они убили ее, за что?