Рассказы бабушки Тани о былом
Шрифт:
Не могу вспомнить, какую из песен выделяла Маланья, кажется, такой не было. А вот песня Васыля, ее мужа, по прозвищу Пундык, вошла в мою детскую душу сладким штопором да так и осталась там, предначертав мою будущую жизнь.
В тот памятный вечер Маланья сидела придавленная, печальная и безучастная. В бригаде случилось несчастье. На току первого звена сгорели подожженные кем-то молотилка, веялка и обмолоченное зерно, лежавшее большой кучей. Понаехали из райкома, прокуратуры, милиции, началось вавилонское столпотворение, допрашивали всех, кто хоть как-то связан с злополучным током. Никто не сомневался, что это вражеская вылазка: остатки зерна пропахли керосином. Чем все
Ничь така мисячна, зоряна, ясная,
Выдно, хоть голки сбирай.
Выйды, коханая, працей изморена,
Хоть на хвылыночку в гай…
Отгородившись от всего мира, он обращался к любимой, сам поражаясь прорвавшемуся чувству. Маланья внимательно и удивленно посмотрела на мужа, глаза ее ожили и засветились ответной лаской. Мама набрала воздуху, чтобы поддержать певца, но отец запрещающе коснулся ее руки.
Ты ны лякайся, шо ниженьки боси,
Шо топчиш холодну росу,
Я ж тебе, рибонька, аж до хатыночки
Сам на руках виднесу.
Любовь и нежность перехлестывали через край, теплотой и лаской наполнили всю горницу, заставив открыться и наши сердца. Пундык положил руки на стол, давая песне полную свободу. Маланья невольным порывом подняла его руку и с признательной стыдливостью стала целовать огрубевшую ладонь, будто собирала губами алмазную россыпь его любви, с такой неожиданной целомудренностью раскрывшейся в эти минуты. Я никогда не видела родителей целующимися, Пундыки тоже придерживались этого правила, а тут вдруг забылись.
В глазах у мамы заблестели слезы. Отец, откинувшись на спинку стула, с мягкой одобрительностью смотрел на своих друзей, так поэтично вернувшихся в свою молодость. Они столько лет прожили вместе, дети подрастают, и вдруг обнаружилось, что молодое чувство не умерло, наоборот, окрепло и приобрело стойкий аромат, как выдержанное вино
Я тогда была еще ребенком, но душа моя затрепетала, и я заплакала с открытыми глазами, не предполагая, что оплакиваю свою судьбу. Подойдет время, и мне скажут о любви целомудренно и нежно, но никто не полюбит меня так, как любил Пундык свою Мылашку, и не будет мне предан так, как был предан Пундык своей Мылашке. Простые открытые люди. Благодарю судьбу, что свела меня с ними.
Рыжий Трохим, отец Маланьи, еще до революции привез с Украины в наши знойные края семью с двумя дочками и стал батрачить у Кожуха, местного лавочника, тоже из хохлов. Кожух обласкал работящего и безотказного Трохима. Сначала помог построить мазанку (халупку из глины), потом — хату и сараи, дал молодую телку, пару овечек и несколько кур с петухом. Благодарный Трохим даже детишек приводил на работу, когда в этом возникала нужда. Дочки подросли и стали работать на благодетеля наравне со взрослыми, не считаясь с зимними холодами и летней жарой. Рослая Маланья рано научилась ни в чем не уступать мужикам.
Был у лавочника сын, единственное дитя, тщедушный хлопчик, ножки калачиком, и все шмыгал носом — Васыль, Васек. Кожух с женой души в нем не чаяли, баловали и нежили. Он любил сладости и вечно ходил с кулечком, из которого доставал леденцы и засахаренные орехи
— Ты ж мий любый пундычок, — говорила мать, лаская сыночка, — такий мыленький, такий сладенький.
Пундык — так украинцы называют фунтик, кулек. Насмешливые покупатели прозвали лавочника Пундыком. Соответствию появились
Когда Маланья заневестилась, погулять ей не пришлось. Боясь потерять отменную работницу, Пундык взял ее к себе в дом, сосватав за сына Васыля, превратившегося к этому времени в ладного щеголеватого парня, любителя попеть и поплясать. Сосватанные Васыль и Маланья перестали ходить на «вулыцю», ежевечерние игрища деревенских хлопцев и девчат. Собравшись на обочине, девки и парни задавали песняка и под гармошку рвали подметки в задиристой «подгорной». Пыль поднималась облаком. Как без пыли, она везде. Дождей не бывает месяцами, а жарища несусветная.
Чтобы выманить Маланью хоть на часок, парубки горланили всю ночь сочиненную ими частушку. Дескать, хорошо бы иметь коня и коляску да Рыжего Трохима Мылашку, тогда никаких забот, пей, гуляй — и вся забота. С Мылашкой достаток придет как бы сам собой.
Пундык не спал ночами, спускал с цепи разъяренных кобелей, но хлоцев это даже развеселило. Они с азартом занялись новой забавой — дразнить палками рычащих псов и загонять их во двор. Порванные штаны и искусанные руки сделались признаком мужской отваги и бесстрашия. Старик заторопился со свадьбой. Невесте сшили городское подвенечное платье из гипюра на белом атласном чехле. Талия в обтяжку, рукава короткие, ворот открытый, юбка широкая и длинная. Мама рассказывала, народ стоял шпалерами вдоль дороги, по которой проезжали молодые. Красавец жеребец, серый, в яблоках, плыл легкой иноходью и нес, будто невесомую, лакированную коляску с молодыми, сидевшими на облучке. Бабы ахнули: платье на невесте — одна стыдобушка! Вместо рукавов — кружевные перчатки до локтей, вырез глубокий, шея напоказ, несколько низок блестящих бус не прикрыли бесстыдство. Ветер дул навстречу, и фата, прикрепленная к золотым волосам невесты изящным венком из белых атласных роз, белоснежным крылом билась над верхом коляски, внутри которой сидели матери молодых. На женихе тоже весь наряд сделан по заказу в городе. Модная тройка, шляпа, лакированные туфли и неслыханное дело — белые перчатки…Он правил жеребцом в белых перчатках!
Да, не поскупился старый Пундык, не пожалел расходов на свадьбу сына! Гуляли три дня. Заходи любой, ешь от брюха, пей по горло, пляши до упаду и не знай ни в чем отказу. Гармонисты, собранные со всей округи, играли беспрерывно, сменяя друг друга. Столы, поставленные во дворе под вековым карагачом, трещали от бутылок и разных блюд. Готовили угощение и прислуживали за столом специально нанятые бабы. Отгуляли наславу и сразу принялись за свои дела по заведенному старым Пундыком распорядку. Сам старик рыскал по соседним городкам и поселкам в поисках товару и покупателей. Искал, где можно купить подешевле, а продать подороже, с выгодой. Пундычиха с сыном торговали в лавке. Когда не случалось покупателей, Васыль столярничал. Очень увлекся этим делом. Устроил под навесом у амбара мастерскую, куда зачастили заказчики. Кому стол потребовался, кому табуретки, кому колыска для новорожденного, а кому шкаф для посуды. Хвалили Васыля: и прочно, и ладно и недорого.
Обширное хозяйство по-прежнему тянул Рыжий Трохим с дочками. Как и до замужества, Маланья чертоломила на пашне, косила сено, в жатву пропадала на току и успевала еще присматривать за скотиной и обрабатывать бахчу, ложилась позже всех, вставала раньше всех. Непосильный труд не убил ее красоту, наоборот, она неброско расцвела, даже как-то стыдилась этого. В положенное время родила двух дочек и сына и опять порадовала свекров: дочки пошли в отца, а сынок красотой, статью и жадностью к работе повторил мать. И такой же огненно-рыжий.