Рассказы Чумы
Шрифт:
За дверьми обнаружилось круглое помещение с белым мраморным полом, множеством светильников и сотней полок, на которых вольготно расположились тысячи свитков. Из него вело не меньше пяти выходов в разные стороны. Посередине, за маленьким столом, сидел старик и что-то быстро писал на длинном, свисавшем с края, папирусе. Стол и сидевший за ним вместе отбрасывали на мрамор причудливую тень.
Эвмел кашлянул. Писец упорно продолжал покрывать маленькими значками тонкий белый материал.
–
Писавший поднял голову и уставился на атланта. Пожевал губами, подумал и милостиво разрешил:
– Проходите, - и вновь углубился в свой труд.
– Вот так просто?
– Эвмел чуть не лишился дара речи.
– Но как же...
– Уважаемый, - старик оторвался от папируса, - здесь нечего брать, кроме знаний. Уверяю вас, если вы вор, убийца или человек, замысливший дурное, то очень скоро вам станет скучно, и вы запроситесь на свежий воздух. Но я надеюсь, что вы, несмотря на странную одежду, относитесь к числу людей мыслящих и не станете гневать местных богов глупостями.
Царь не нашелся, что ответить. Он огляделся и решил повернуть для начала в первый проход направо.
После долгого блуждания Эвмел, наконец, понял, где находится искомая комната - та, что была отмечена на свитке отца тремя красными чертами. От неё его отделяло с десяток помещений. Царь, не мешкая, устремился вперед.
...Вот и она. Ничего примечательного - уже много раз виденные полки, столы и тяжелые тумбы, свет, колеблющийся от сквозняка. Атлант внимательно осмотрел стены. Где же искать завещанное богатство? Папирусы и пергаменты на незнакомых языках, казалось, насмешливо смотрели на него со всех сторон.
***
Им повезло. Триерарх разговаривал на греческом - и довольно быстро согласился за небольшую цену принять всех троих к себе на корабль.
– Только учтите, - предупредил он, - я отплываю с первыми лучами солнца.
Тартес пожал плечами. Он выполнил приказ брата - теперь все зависело от того, как скоро вернется Эвмел.
Взяв Эврифею под руку, архонт отправился поглядеть на маленький рыночек на берегу. Прилавки были усеяны орехами, фруктами, медом и сладостями, дразнившими взгляд изрядно проголодавшихся атлантов.
Усевшись на большой камень на берегу, они ели засахаренные яблоки, полюбившиеся еще в Афинах,
– А Эвмел не сказал, куда мы отправимся после?
– спросила она у супруга, занятого цукатами.
Тартес хотел ответить, но не успел: тяжелая рукоять меча плашмя опустилась на его голову.
Глава 60. Знакомство
Щёлк. Щёлк. Мокрая ладонь в панике безуспешно скользила по портфелю - замок никак не желал поддаваться.
Брюнет недобро улыбнулся.
– Мне кажется, мальчик не понимает, с кем он связался, - вкрадчиво прошелестел он.
– Дима, объясни малышу, что он неправ.
– С удовольствием, - шатен угрожающе шагнул вперед.
Щёлк! Крышка наконец откинулась. Никита в спешке рванулся, опираясь на столик. Рука выхватила грозное, сверкающее в свете электрических ламп оружие. Металл опасно взлетел в воздух.
И невинно лег на столешницу, покрытую накрахмаленной скатертью.
Брюнет молчаливо разглядывал лежащий перед ним серп. Отшатнувшийся было парень с хвостом из собранных тонкой резинкой волос открыл рот, да так и замер. Блондинка ойкнула и зажала длинными пальцами с ярко накрашенными ногтями полные красные губы.
– Он совсем, что ли, идиот?
– Глад, внимательно следивший за ними, нахмурился.
– Что он делает?
– Тааак, - наконец протянул мужчина.
– И что это такое?
– Аркадий Степанович, да он вам угрожает! Щас я тебя закопаю, козлина!
– шатен схватил Никиту за грудки, вжав кулаки в горло.
Скворцов попытался высвободиться, но не тут-то было. Противник не давал ему даже вздохнуть.
– Я вам сейчас все объясню!
– закричал студент, судорожно ловя ртом воздух.
– Вы не так меня поняли! Мне сказали...
– шатен вдавил кулаки посильнее, и Никита захлебнулся последней фразой.
Посетители, сидевшие за другими столиками, стали оборачиваться на шум. Официантки дружно перешли в дальний угол кафе, делая вид, что поглощены обслуживанием новоприбывших клиентов.
Брюнет молча взял со стола серп, повернул наточенным лезвием. Зеленоватый блик мелькнул на острие, вспыхнул и исчез. Полюбовавшись еще мгновение на оружие, он засунул его под пиджак.