Рассказы Чумы

Мирах Адам

– Вот как?
– Глад привычно вертел в руках картонный прямоугольник.
– Дали, говоришь? Кто дал?

«Самая лучшая ложь - та, которая похожа на правду», - это утверждение Скворцов прочитал в одной из заумных книг по психологии уже очень давно, и с тех пор регулярно им пользовался. «Скажу, все как есть, - решил юноша, - ну, почти, как есть».

Он проглотил остатки «Докторской», кашлянул и сказал:

–

Один человек. Подошёл на улице, отдал его и сказал, кому и где передать.

Глад засмеялся.

– А ты, значит, вот так просто взял и согласился?

– Он... Он угрожал.
– Это тоже отчасти было правдой.

– Ну, допустим, ты не лжешь, - развеселился всадник, - тогда расскажи нам, студент, как выглядел этот человек.

Скворцов подумал про Иерема. Такой достанет из-под земли, если про него слово лишнее скажут.

– Ну такой... черноволосый, - произнёс парень, вспоминая льняные кудри Иерема.
– Волосы прямые. Глаза карие. Одет...
– Белые цвета слишком приметны.
– В серое и чёрное, - закончил он и отхлебнул из кружки.

Глад и Брань переглянулись. «Похож», - одновременно подумали оба.

– А кому он тебе сказал передать?

– Не передать, - поправил Никита, - а показать. Он сказал, прийти в это кафе в семь вечера и ждать троих, брюнета, шатена и блондинку в белом костюме. Сказал, что они сами подойдут. А они в драку полезли, - обиженно закончил юноша.

– Но ведь блондинка была не в костюме, а платье, - удивился Брань.

– Я подумал, что мало ли, переоделась, - дёрнул уголком рта Никита.
– Тем более тот человек вначале говорил просто про белую одежду, а потом уже добавил про костюм.

Дверь в кухню распахнулась, и на пороге возникла Чума в полупрозрачном дорогом пеньюаре, купленном ею по случаю ещё во Франции, откуда они все вместе приехали буквально месяц назад. Белая ткань обворожительно облегала девичье тело, кружевной поясок нежно обхватывал тонкую талию.

Волосы девушки были растрепаны, глаза заспаны. Весь вид говорил о том, что появившаяся только выбралась из постели.

– Всем доброе утро, - взгляд её упал на Никиту.
– А это кто такой? И почему он так упорно смотрит сквозь меня?

Всадники дружно грохнули. Парень покраснел и отвел глаза.

– Не сквозь тебя, а на тебя, - всё ещё смеясь, ответил Брань.
– Он нас видит, Чума.

До девушки сказанное дошло спустя несколько секунд. Она длинно выругалась, как заправский работяга, и кинулась вон. До сидящих на

кухне только и доносилась отборная ругань, пока Чума переодевалась в своей комнате.

– Ну, как видишь, студент, с платьем ты ошибся, - развел руками Глад.
– Похоже, твой таинственный товарищ отправлял тебя к нам. Просто по несчастливой случайности Чумы с нами вчера не было.

Он поднялся из-за стола и подошел к совершенно оглушенному происходящим Скворцову, покровительственно положил ему руки на плечи.

– Сходи-ка, прими ванну, отдохни, - ласково сказал всадник.
– Устал, небось.
– И легонько подтолкнул парня по направлению к ванной комнате.

Пока Никита мылся, а Чума приводила себя в порядок, Брань и Глад молчали. Первым заговорил красный:

– Ты думаешь, это был Смерть?

Тот задумчиво потер подбородок.

– Возможно, возможно. Но почему он, объявившись столько лет спустя после пропажи, отдал свое оружие этому мальчишке, а не пошел к нам? Увидел в нем скрытый потенциал? И где сам Смерть? Почему скрывается?

– Слишком много вопросов, - пробурчал Брань, наливая себе чай.
– И что будем делать со студентом? Он нас видел, он знает про серп. Мы не можем оставить такого свидетеля просто так.

– Это верно, - согласился Глад, крутя в руках ложечку.
– Оставить его просто так мы не можем.

Глава 61. Темница Луция

Гадер опоздал ненамного.

Врожденная удачливость архонта помогла ему попасть на корабль вечером в день отплытия Тартеса и Эврифеи из Афин. Триерарх, хорошо знакомый с местными ветрами, обошел шторм, грянувший возле берегов Мисра, и на закате пятого дня они причалили в гавань Кивот.

Рассчитавшись, Гадер первым делом отправился на рынок. В мисрийской одежде, в черном, ровно подрезанном парике, он стал ничем не отличим от местных жителей. Конечно, на римских солдат можно было наткнуться и в Афинах, но там, с легкой руки консулов, царило особое свободомыслие. Здесь же стоило быть начеку - ненужное слово, улыбка ни к месту могли мигом обернуться против своего владельца.

Следовало найти брата - и определиться с ночлегом. Гадер колебался недолго - по его расчетам, атланты уже наверняка высадились. Вряд ли они ждут гостей в гавани, так что с поисками можно повременить.

Посему он свернул к Воротам Солнца. Архонт прошел мимо огромного здания Мусейона, обогнул Эмпорион и свернул налево, туда, где грозно возвышался храм Посейдона, когда сзади послышался шум. Несколько мисрийцев, шедших по дороге впереди, остановились и отошли в сторону. Это смутило Гадера; он невольно последовал их примеру и обернулся, чтобы поглядеть, в чем дело.