Рассказы и повести
Шрифт:
– А я всегда знала, что в тебе что-то есть...
– Да?
– Севка поднял голову.
– Я очень рада, что ты мой сын.
– И я тоже очень рад, что ты моя мама, - ответил Севка, и они посмотрели друг на друга, глаза в глаза, честно и преданно, как два товарища.
В дверях зашуршал ключ. Это из магазина вернулась Севкина бабушка, мамина мама.
– А нашего Севку в кино зовут, - сказала мама.
– На главную роль.
Севка ожидал, что бабушка ответит то же, что и все: поздравляю, ни
Но бабушка произнесла совершенно другую, очень странную фразу:
– Ломаете ребенку жизнь собственными руками.
– Почему?
– удивилась мама.
– Потому что дети должны жить кал дети, а не играть в игры взрослых.
– Ты ничего не понимаешь!
– сказал ей Севка.
– Почему это бабушка ничего не понимает?
– строго одернула мама, хотя считала абсолютно так же, как Севка.
– Потому что она родилась в одна тысяча девятьсот тринадцатом году. У нее дореволюционное самосознание, - объяснил Севка.
Через два часа с работы вернулся Севкин папа. Он долго раздевался, потом долго мыл руки в ванной, потом сел в кресло и взял газету.
– Спроси: есть ли у нас новости?
– предложила мама.
– Есть ли у вас новости?
– спросил папа.
– Есть!
– сказала мама и поежилась от счастливого нетерпения.
Папа открыл газету и стал читать статью с подзаголовком "конфликтная ситуация".
– Теперь спроси: "А какая же это новость, хотел бы я знать".
– А какая же это новость, хотел бы я знать?
– повторил папа.
– Севку пригласили на кинопробу. На главную роль!
– А...
– сказал папа.
– Тогда дай поесть.
– Ты не рад?
– удивилась мама.
– А чему радоваться? Думаешь, они одного Севку пригласили? У них таких, как он, - тысяча. Или две.
Мама посмотрела на папу долгим, каким-то дальним взором и сказала:
– Какой же ты, Павел, зануда. Даже обрадоваться не умеешь.
– Утвердят, тогда и будем радоваться. А то сейчас радоваться, потом огорчаться. Нашла себе работу...
– Вот и хорошо, - сказала мама.
– Буду радоваться, потом огорчаться. Это и есть жизнь.
Севка не стал слушать разговор до конца, взял велосипед и отправился на улицу.
Шел проливной дождь. Дети, как куры, нахохлившись, стояли в подъезде.
Когда появился Севка с велосипедом, все на него поглядели, и Севка почувствовал неловкость. Эта неловкость помешала ему остаться в подъезде, и он вышел прямо на тротуар, будто тяжелый дождь не имел к нему никакого отношения.
Велосипед был большой, не по росту, доставшийся в наследство от выросшего родственника.
Севка перекинул правую ногу и, сообщив ей всю тяжесть тела, налег на педаль. Потом привстал и перенес тяжесть на левую ногу.
Дети
Сначала им навстречу попался живой артист Тихонов, а следом за ним шел Пушкин - курчавый и тщедушный.
Севка снова дернул маму за руку, ждал, когда она сделает ему замечание, но мама была занята. Она все время заглядывала в бумажку, останавливалась и спрашивала: как пройти в производственный корпус.
Ей объясняли и показывали пальцем. Мама внимательно слушала и следила за направлением пальца, который вычерчивал в воздухе сложные геометрические фигуры. Потом кивала головой, и они с Севкой снова шли в никуда, и, казалось, этому кружению не будет конца.
Наконец им повстречалась очень хорошенькая девушка в расклешенных брюках и кружевной кофточке. Она взяла у мамы бумажку и отвела их с Севкой прямо по указанному в ней адресу. Потом улыбнулась и пожелала всего хорошего.
– Какой милый молодой человек!
– похвалила мама.
Севка с удивлением посмотрел вслед и увидел, что это действительно был длинноволосый парень.
Севка и мама толкнули дверь и вошли в комнату.
Стены в комнате были завешаны картинками. Возле окна стоял стол с телефоном, а за столом сидела вчерашняя тетя. Севка думал, что она узнает его, вскочит и обрадуется. Но тетя посмотрела безо всякого выражения и сказала:
– Посидите немножко. Режиссер занят. У него совещание.
Мама села на стул. Севка вздохнул и, заробев, прижался к маминым коленям. Мама тихо дышала ему в ухо. Он слышал холодок от ее дыхания, и от этого ему становилось спокойнее и защищенное.
Когда Севка оказывался с мамой далеко от дома, он любил ее особенно сильно и чувствовал за нее ответственность.
Белая дверь распахнулась, оттуда выскочил человек с красным лицом.
– Пойдем!
Вчерашняя тетя подошла к Севке, отобрала его у мамы и повела за белую дверь.
Там тоже оказалась комната с картинками. Посреди стоял стол к креслами по бокам, а в кресле сидел режиссер и смотрел на Севку. Глаза у режиссера были синие, набиты огнями, как у веселого удачливого пирата.
Севке вдруг захотелось иметь такого родственника, чтобы видеться с ним часто, а еще лучше и вовсе от него не отходить.
– Ну, здорово!
– режиссер протянул Севке руку.
Севка протянул свою, и они поздоровались крепко и коротко, как два мужика.
Севка сразу забыл и дом свой, и двор. Ему захотелось все бросить и отправиться с режиссером в пиратское плаванье.
– Присаживайся!
– пригласил режиссер.
– Тебя как зовут?
– Сева.
– А по отчеству?