Рассказы и повести
Шрифт:
Татьяна стояла передо мной. Я видела ее сиротливый затылок и заколку с пластмассовой ромашкой. Должно быть, одолжила у Юльки или у Ленки.
Татьяна обернулась, посмотрела на меня сухим выжженным взором.
– У него позиция хуторянина, - сказала она. Вспомнила, на чем остановилась.
– Позиция: "мое" или "не мое". А если "не мое", то и пошла к чертям собачьим.
– Но ведь все так, - сказала я.
– Но как же можно уйти, когда чувство?
– Во имя будущего. В наших
– Будущее...
– передразнила Татьяна.
– Наше будущее - три квадратных метра.
– Значит, он ищет ту, которая его похоронит.
– Не все ли равно, кто похоронит. Надо искать ту, с которой счастье. Сегодня. Сейчас.
Татьяна смотрела на меня истово, как верующая, и мне тоже захотелось счастья сегодня, сейчас. Сию минуту. Я даже оглянулась - не стоит ли оно у меня за спиной.
Подошла наша очередь.
Заведующая аттракционом - тетка с толстыми ногами - отомкнула калитку и стала запускать очередную партию страждущих.
Дети как-то мгновенно похудели, а глаза стали больше, будто часть их плоти переместилась в глаза. Я тоже почувствовала давно забытое, или не познанное ранее, волнение и не сводила подобострастных влюбленных глаз со строгого лица толстой тетки.
До калитки оставалось три человека. В этот момент Ленка потянула Татьяну за руку и что-то сказала ей на ухо.
– Отойдите все в сторону, - приказала Татьяна. Она выгребла девчонок из очереди и отвела их от калитки.
– Почему?
– искренне оторопела моя дочь и забегала глазами по лицам.
Ленка молчала. У нее было виноватое страдальческое выражение лица.
– Мы сейчас.
– Татьяна схватила Ленку за руку, и они помчались, одинаково перебирая ногами. Татьяна бежала впереди, а Ленка следом, на расстоянии вытянутой руки.
Наташка и Юлька смотрели, как мимо них прошли те, кто стоял позади. Они протиснулись на площадку и брызнули во все стороны, как муравьи из-под ладони.
Цепи были длинные и, казалось, свисали с самого неба. К каждой паре цепей приделана скамеечка - качели, куда помещается по одному человеку.
Все расселись, каждый на свою скамеечку, и застегнули перед собой ремни, чтобы не выпасть и не улететь в небо.
Все разместились и пристегнулись. Толстая тетка захлопнула калитку и с категоричным видом нажала какуюто кнопку. Круглый диск начал медленно крутиться, вместе с диском крутился столб, и центробежная сила стала отдувать цепи.
Люди полетели по кругу. Земли не было видно, и им, наверное, казалось, что они летят вообще. Они летели вообще над очередью, над Юлькой и Наташкой, которые стояли с туповатыми личиками - отвергнутые, но мужественные, облагороженные испытанием.
Явились Татьяна с Ленкой. Ленка подошла к девочкам.
– А нам билеты?
– спохватилась Татьяна.
Я сообразила, что мы не взяли себе билеты.
– Не успеем, - поняла я.
Дети обернулись. Они смотрели испуганно и настороженно, как зверьки, заслышавшие чужие шаги. Заставлять их ждать снова было немыслимо. Мы просто могли сорвать их надежду. На качели они попали бы сломленными, и радость уже не достала бы их через эту сломленность.
– Успеем, - сказала Татьяна и провалилась сквозь землю.
Дети вывернули головы и стояли так до тех пор, пока Татьяна не возникла на прежнем месте.
Тетка тем временем нажала кнопку. Столб перестал крутиться, и летающие качели вернулись на круги своя.
Девочки напряглись, как перед стартом на первенство Европы.
Потом в какую-то секунду мы все оказались в калитке, а в следующую секунду - на круглой деревянной площадке.
Наташка, Юлька и Ленка метнулись в одну сторону. Наташка первая взгромоздилась на скамеечку. Между Юлькой и Ленкой произошла страстная кратковременная борьба за место возле Наташки. Юлька удачным приемом отпихнула Ленку и села сразу за Наташкой.
Незнакомый мальчик в синей беретке отпихнул Ленку и сел следом за Юлькой.
Вокруг шустро рассаживались дети и взрослые.
– Лена!
– крикнула Татьяна.
– Иди сюда!
Ленка не двигалась. Она стояла с лицом, приготовленным к плачу.
– Леночка!
– Татьяна хотела переключить ее внимание на действие или хотя бы на видимость действия.
– Беги скорей! А то тебе места не останется...
Татьяна подбежала к дочери и потащила ее на другую половину круга.
Ленка зарыдала.
– Ну какая тебе разница, где сидеть?
– спросила Татьяна, как бы снимая этим вопросом всю несправедливость.
– Д... да, а почему опять я? П... почему все время я?
Ленка иногда легко заикалась, но когда она волновалась - это проявлялось сильнее. Татьяна посмотрела на свою дочь, обиженную людьми и, как ей показалось, богом, и ее лицо сделалось проникновенно грустным. Она прижала Ленкину теплую голову к своей щеке. Ей тоже хотелось плакать. Я видела, как подтаяли у нее глаза, определились морщинки, и в молодом ее лице проглянули черты будущей старухи.