Рассказы и сказки(сборник)
Шрифт:
Видит зима, что птиц ей не догнать: накинулась на зверей. Запорошила снегом поле, завалила сугробами леса; одела деревья ледяной корой и посылает мороз за морозом. Идут морозы один другого злее, с елки на елку перепрыгивают, потрескивают да пощелкивают, зверей пугают. Не испугалися звери: у одних шубы теплые, другие в глубокие норы запрятались; белка в дупле орешки грызет; медведь в берлоге лапу сосет; заинька прыгаючи греется; а лошадки, коровки, овечки давным-давно в теплых хлевах готовое сено жуют, теплое пойло пьют.
Пуще злится зима – до рыб она добирается; посылает мороз за морозом, один другого лютее. Морозцы бойко бегут, молоточками громко постукивают: без
«Ну, постой же, – думает зима, – дойму я людей», – и шлет мороз за морозом, один другого злее. Заволокли морозы узорами оконницы в окнах; стучат и в стены, и в двери так, что бревна лопаются. А люди затопили печки, пекут себе блины горячие да над зимой подсмеиваются. Случится кому за дровами в лес ехать, наденет он тулуп, валенки, рукавицы теплые, да как примется топором махать, даже пот прошибет. По дорогам, будто зиме на смех, обозы потянулись; от лошадей пар валит; извозчики ногами потапывают, рукавицами похлопывают, плечами передергивают, морозцы похваливают.
Обиднее всего показалось зиме, что даже малые ребятишки – и те ее не боятся! Катаются себе на коньках да на санках, в снежки играют, баб лепят, горы строят, водой поливают, да еще мороз кличут: «Приди-ка подсобить!» Щипнет зима со злости одного мальчугана за ухо, другого за нос, даже побелеют; а мальчик схватит снега, давай тереть – и разгорится у него лицо, как огонь.
Видит зима, что ничем ей не взять: заплакала со злости. Со стрех зимние слезы закапали… видно, весна недалеко!
Спор деревьев
Заспорили деревья промежду себя: кто из них лучше? Вот дуб говорит:
– Я всем деревам царь! Корень мой глубоко ушел, ствол в три обхвата, верхушка в небо смотрится; листья у меня вырезные, а сучья будто из железа вылиты. Я не кланяюсь бурям, не гнусь перед грозою.
Услышала яблоня, как дуб хвастает, и молвила:
– Не хвастай много, дубище, что ты велик и толст: зато растут на тебе одни желуди, свиньям на потеху; а мое-то румяное яблочко и на царском столе бывает.
Слушает сосенка, иглистой верхушкой качает.
– Погодите, – говорит, – похваляться; вот придет зима, и будете вы оба стоять голешеньки, а на мне все же останутся мои зеленые колючки; без меня в холодной стороне житья бы людям не было; я им и печки топлю, и избы строю.
Пчелки на разведках
Настала весна; солнце согнало снег с полей; в пожелтевшей, прошлогодней травке проглядывали свежие, ярко-зеленые стебельки; почки на деревьях раскрывались и выпускали молоденькие листочки.
Вот проснулась и пчелка от своего зимнего сна, прочистила глазки мохнатыми лапками, разбудила подруг, и выглянули они в окошечко – разведать: ушел ли снег, и лед, и холодный северный ветер?
Видят пчелки, что солнышко светит ярко, что везде светло и тепло; выбрались они из улья и полетели к яблоньке:
– Нет ли у тебя, яблонька, чего-нибудь для бедных пчелок? Мы целую зиму голодали!
– Нет, – говорит им яблонька. – Вы прилетели
Полетели пчелки к вишне:
– Милая вишенка! Нет ли у тебя цветочка для голодных пчелок?
– Наведайтесь, милочки, завтра, – отвечает им вишня. – Сегодня еще нет на мне ни одного открытого цветочка; а когда откроются, я буду рада гостям.
Полетели пчелки к тюльпану; заглянули в его пеструю головку; но не было в ней ни запаху, ни меду.
Печальные и голодные пчелки хотели уже домой лететь, как увидели под кустиком скромный темно-синий цветочек: это была фиалочка. Она открыла пчелкам свою чашечку, полную аромата и сладкого сока. Наелись, напились пчелки и полетели домой веселешеньки.
Дятел
Тук-тук-тук! В глухом лесу на сосне черный дятел плотничает. Лапками цепляется, хвостиком упирается, носом постукивает – мурашей [16] да козявок из-за коры выпугивает; кругом ствола обежит, никого не проглядит. Испугались мураши: «Эти-де порядки не хороши!» Со страху корячатся, за корою прячутся – не хотят вон идти. Тук-тук-тук! Черный дятел стучит носом, кору долбит, длинный язык в дыры запускает: мурашей, словно рыбку, таскает.
16
Мураши – мелкие муравьи или вообще всякие букашки.
Лиса Патрикеевна
У кумушки-лисы зубушки остры, рыльце тоненькое; ушки на макушке, хвостик на отлете, шубка тепленькая. Хорошо кума принаряжена: шерсть пушистая, золотистая; на груди жилет, а на шее белый галстучек.
Ходит лиса тихо-тихонько, к земле пригибается, будто кланяется; свой пушистый хвост носит бережно; смотрит ласково, улыбается, зубки белые показывает.
Роет норы, умница, глубокие: много входов в них и выходов, кладовые есть, есть и спаленки; мягкой травушкой полы выстланы.
Всем бы лисонька хороша была, хозяюшка, да разбойница лиса, постница: любит курочек, любит уточек, свернет шею гусю жирному, не помилует и кролика.
Жалобы зайки
Растужился, расплакался серенький зайка, под кустиком сидючи; плачет, приговаривает:
– Нет на свете доли хуже моей, серенького зайки! И кто только не точит зубов на меня! Охотники, собаки, волк, лиса и хищная птица: кривоносый ястреб, пучеглазая сова; даже глупая ворона и та таскает своими кривыми лапами моих милых детушек – сереньких зайчат. Отовсюду грозит мне беда; а защищаться-то нечем: лазить на дерево, как белка, я не могу; рыть нор, как кролик, не умею. Правда, зубки мои исправно грызут капустку и кору гложут, да укусить смелости не хватает. Бегать я таки мастер и прыгаю недурно; но хорошо, если придется бежать по ровному полю или на гору, а как под гору, то и пойдешь кувырком через голову: передние ноги не доросли.