Рассказы из сборника 'Семь гонцов'

Буццати Дино

Возможно, конечно, что все это враки. Но может быть, и правда. Нет, на вашем месте я бы в это дело не ввязывался. И вообще, послушайте меня: дорогу туда отыскать трудно, много оползней, породы здесь рыхлые - от легкого ветерка может начаться целое светопреставление - и совершенно нет воды.

Оставьте эту затею, губернатор, отправляйтесь-ка лучше вон туда, на Крочетту (он указал на округлую, поросшую густой травой гору за деревней), там пропасть зайцев.
– И, немного помолчав, добавил: - Нет, с вами я бы действительно

не пошел. Слышал я как-то... Да что вам говорить, еще смеяться станете..."

"Почему это я стану смеяться?
– воскликнул Андронико.
– Говорите, говорите же!"

"Ну ладно. Ходят слухи, что дракон изрыгает дым и что дым этот ядовит. Даже малой толики его достаточно, чтобы убить человека".

Вопреки своему обещанию, Андронико расхохотался.

"Я всегда знал, что вы ретроград, - заключил он, - чудак и ретроград. Но это уж переходит всякие границы. Сейчас же не средневековье, дорогой Таддеи. До свидания. Мы вернемся вечером, и непременно с головой дракона!"

Помахав рукой, он сел в экипаж и приказал кучеру трогать. Входивший в группу охотников и знавший дорогу Джозуе Лонго двигался во главе отряда.

"Почему тот старик качал головой?" - спросила проснувшаяся между тем Мария.

"Пустяки!
– ответил Андронико.
– Это миляга Таддеи; от нечего делать он занимается еще и ветеринарией. Мы говорили с ним об эпидемии ящура".

"А о драконе?
– спросил граф Джерол, сидевший напротив.
– Ты не спросил, известно ли ему чтонибудь о драконе?"

"Признаться, нет, - ответил губернатор.
– Не хотел вы глядеть смешным. Я сказал, что мы приехали сюда поохотиться. И только".

Поднявшееся солнце развеяло сонливость путников; лошади побежали резвее, а кучера затянули песню.

"Этот Таддеи был нашим домашним врачом, - сказал губернатор.
– Когда-то у него была превосходная клиентура. Но однажды, не помню уж почему, кажется, из-за несчастной любви, он уединился в деревне. Потом опять что-то приключилось, и он забрался в эти горы. Случись с ним чтонибудь еще, не знаю уж, куда он сможет податься отсюда; то же станет чем-то вроде дракона!"

"Что за глупости!
– откликнулась Мария раздраженно.
– Только и разговору у вас что о драконе.

Эта музыка мне уже надоела, за всю дорогу ничего другого я не слышала".

"Да ведь ты сама захотела поехать, - мягко, но не без иронии возразил ей муж.
– И потом, как ты могла слышать, о чем мы говорим, если сама спала? А может, ты притворялась?"

Мария не ответила: она с беспокойством смотрела в окошко на горы, которые становились все выше, круче и суровее. В конце долины виднелось хаотическое скопление конусообразных вершин, в большинстве своем голых Ц ни тебе леса, ни луга, - желтоватых и бесконечно унылых. Под палящим солнцем

они светились ровным и сильным светом.

Около девяти часов утра экипажи остановились: дальше дороги не было. Путники поняли, что находятся в самом сердце этих зловещих гор. Вблизи было видно, что сложены они из рыхлых и осыпающихся пород, чуть ли не из сухой земли - сплошная осыпь от вершины до подножия.

"Ну вот, здесь как раз и начинается тропа, - сказал Лонго, показывая рукой на протоптанную людьми дорожку, которая вела в небольшую лощину.Ц Если идти по ней, то за три четверти часа можно добраться до Буреля, где как раз и видели дракона".

"Воду взяли?" - спросил Андронико, обращаясь к охотникам.

"У нас есть четыре фляжки с водой и еще две с вином, ваше превосходительство, - ответил один из охотников.
– Думаю, хватит..."

Странно. Теперь, когда они были вдали от города и эти горы отгораживали их от всего мира, мысль о драконе казалась уже не такой абсурдной. Путешественники огляделись: картина, представившаяся их взору, была малоутешительной. Желтоватые гребни, куда еще не ступала нога человека, лабиринт разбегавшихся в стороны трещин, извивы которых невозможно было проследить взглядом, - великое запустение.

Молча тронулись в путь. Впереди шли охотники с ружья ми, старинными куливринами и прочим охотничьим снаряжением, за ними - Мария, а замыкали шествие оба натуралиста. К счастью, тропа вилась по теневой стороне: среди этих желтых склонов терпеть солнце было бы просто мукой.

Лощинка, которая вела к Бурелю, тоже была узка и извилиста, по дну ее не бежал ручей, на склонах не росли ни кусты, ни трава, кругом виднелись только камни да осыпи. Ни птичьего щебета, ни журчания воды, лишь изредка прошуршит осыпающаяся галька.

Пока группа двигалась вперед, ее догнал поднимавшийся по тропе быстрее, чем наши путники, юноша с козьей тушей на плечах.

"Это он к дракону идет", - сказал Лонго. Сказал совершенно серьезно, даже без намека на шутку. И пояснил, что жители Палиссано очень суеверны и ежедневно отправляют в Бурель козу, чтобы задобрить чудовище. Дань эту таскают по очереди деревенские парни. Не дай бог услышать голос чудовища Ц тогда жди беды.

"Значит, дракон ежедневно съедает по козе?" - шутя, спросил граф Джерол.

"Во всяком случае, на другое утро там ничего не находят, это точно".

"Даже костей?"

"Ну да. Он утаскивает козу в свою пещеру, там ее и съедает".

"А не может быть, чтобы съедал ее кто-то из деревенских?
– спросил губернатор.
– Дорогу сюда знают все. И вообще, кто-нибудь видел, как дракон утаскивает козу?"

"Не знаю, ваше превосходительство", - ответил охотник.

Между тем юноша, тащивший тушу, поравнялся с ними.