Рассказы извозчика. Грустные, смешные и сексуальные
Шрифт:
– Да, да, конечно, - затараторил я, провожая женщину в комнату.
– И каковы ваши расценки?
– Пятьдесят долларов в час, - стыдливо пряча глаза, ответил я.
– Ого!
– воскликнула дама, - губа не дура! И давно вы так работаете?
– Около полугода, - соврал я, решив представиться опытным бойцом сексуального фронта.
– А вы зарегистрировали свое предприятие?
– неожиданно спросила гостья.
– Зачем?
– я недоуменно пожал плечами.
– Хотя бы затем, чтобы платить налоги. Их вы, как я
– А кто их сейчас платит?
– попытался отшутиться я.
– Вот, вот! Потому мы и живем в таком бардаке!
– зло процедила сквозь зубы посетительница. Развернувшись, она вдруг решительно направилась к входной двери. Я услышал, как щелкнул замок, и уже было пошел закрывать дверь за странной гостьей, как неожиданно до моего слуха донесся ее голос:
– Проходите, товарищи. Вот, полюбуйтесь. Полгода работает и ни копейки в бюджет!
Послышались тяжелые шаги и в комнату, в сопровождении моей посетительницы, вошли два молодых человека спортивного телосложения.
– Старший инспектор налоговой полиции Скворцов, - представился тот, что был шире в плечах, - разрешите ваши документы.
– В чем дело? На каком основании?
– залепетал я, судорожно придумывая план обороны.
– А вот на каком основании, - вступила в разговор моя "клиентка". Она раскрыла сумочку и, достав оттуда диктофон, стала давить на кнопки. Через полминуты из динамика раздался мой голос. Я склонил голову, признавая свое поражение.
– Ну что же, будем составлять протокол, - голосом судьи произнесла женщина, усаживаясь за стол и доставая из сумочки бумаги. Я, не теряя времени, придвинулся к старшему инспектору и, взяв его за локоть, увлек в коридор.
– Скажите, инспектор, что мне за это будет?
– спросил я Скворцова, как только мы остались наедине.
– Для начала мы вас оштрафуем за сокрытие доходов, а потом передадим дело в следственные органы. Они привлекут вас к уголовной ответственности за организацию притона.
Всю эту информацию старший инспектор выложил равнодушным, скучным голосом. Однако я почувствовал, как от этого голоса у меня на спине выступила испарина. Я сильней сжал Скворцову локоть и зашептал ему в ухо:
– Инспектор, а нельзя ли как-нибудь договориться? Ну, чтобы без всяких протоколов?
Скворцов сочувственно улыбнулся.
– С Марьей Ивановной, - он кивнул в сторону комнаты, - договориться практически невозможно.
– А если все же попробовать?
– Боюсь, ничего не получится, - инспектор с сомнением покачал головой.
Я продолжал настаивать, и Скворцов, наконец, согласился. Он отправил меня на кухню, а сам вернулся в комнату. Минуты через три или четыре он вернулся. Лицо инспектора озаряла счастливая улыбка.
– Тебе, мужик, повезло, - Скворцов хлопнул меня по плечу, - Марья Ивановна сегодня в хорошем настроении. Гони каждому из нас по штуке баксов, и разойдемся миром.
У меня перехватило дыхание.
– Три тысячи
– Ты хочешь сказать, что за полгода не заработал трех штукарей?
– грозно надвинулся на меня инспектор. Мне пришлось второпях объяснять Скворцову, с какой целью я пошел на подлог, увеличивая стаж своей работы.
– Все, что у меня есть это пятьсот баксов, - закончил я свой сбивчивый рассказ.
Старший инспектор подозрительно меня оглядел, но, кажется, поверил моим объяснениям.
– Где деньги?
– строго спросил он.
Я полез в буфет, достал с полки пятьсот долларов и передал их налоговому инспектору.
– Оставайся здесь, - приказал Скворцов и направился к своим товарищам.
Я сел на табурет и стал ждать. Минут через пять я услышал шаги в коридоре. Хлопнула входная дверь, и все стихло. Я прошел в комнату. Там никого не было. Схватив телефонный аппарат, я набрал Вовкин номер. Выслушав мой рассказ, Вовка огорошил меня вопросом:
– Ты попросил их показать документы?
Я вынужден был признаться, что об этом в тот момент даже не подумал.
– В таком случае, проверь, все ли ценные вещи у тебя на месте.
Единственными ценными вещами в моей квартире были женские золотые украшения, доставшиеся мне в наследство от матери. Я открыл шкаф и заглянул в шкатулку. Она оказалась пустой.
– Не расстраивайся, - успокоил меня Вовка, - если бы нагрянула настоящая налоговая полиция, ты бы так легко не отделался. Я вот о чем подумал, - после недолгой паузы продолжил мой компаньон, - нам надо менять тактику. Пора обзаводиться постоянной клиентурой. Одна клиентка у нас уже есть. Это Марина. Далее...
В этот момент мой взгляд упал на пустую шкатулку. В глазах зарябило, а к горлу подступил горький комок. Я, что было мочи, заорал в трубку:
– Пошла она на х... твоя Марина. Пошла на х... твоя Проблема, пошла на х... твоя установка. Пошел ты сам на х... .
Я бросил телефонную трубку. Горький комок продолжал разрывать горло. Глаза заволокло мутной пеленой. Я повалился на диван и уткнулся в подушку.
Не знаю, как долго я пролежал в таком положении, но когда я очнулся, в комнате было уже темно. Меня потревожил телефонный звонок. Взяв трубку, я услышал Вовкин голос:
– Не хотелось тебя беспокоить, - вкрадчиво начал он, - но ты включи телевизор на шестой канал.
– Только телевизора мне сейчас не хватает, - проворчал я в ответ.
– Включи, я прошу, - повторил свою просьбу Вовка и повесил трубку.
Я подошел к телевизору и включил шестой коммерческий канал. На экране какой-то мужик, яростно жестикулируя, спорил с невидимым собеседником. Глаза и часть лица оратора закрывала черная полоса. В то, что говорил мужик, я не стал вникать, хотя манера его поведения показалась мне знакомой. Но тут раздался голос его собеседницы: "Вы говорили о двадцати тысячах долларов. Зачем вам эта сумма?"