Рассказы о любви
Шрифт:
Внезапно музыка оборвалась. Тишина ночи сомкнулась, подобно темным водам озера, над поглощенной мраком незавершенной мелодией.
Прекрасная юная дама, оставив свою шляпу лежать, тихо покинула садовый домик, решив вернуться во дворец. Но посреди благоухающего цветами сада, где четыре широкие дорожки сходились у круглой розовой клумбы, она остановилась. Ее посетила одна фантазия. Повернувшись, она медленно пошла по дорожке к ступеням у входа в парк. Медленно, подняв голову, она пробралась между кустами, миновав, также медленно, четыре широкие ступени, и оказалась в полутемной ротонде, где, она
Нарушив границу тени, она сделала несколько шагов и ступила в светлый овал лунного пятна, скрестила на затылке руки и откинула голову, застыв неподвижно и мечтательно, как прекрасная фея из сада, купающаяся в лунном свете. Она сделала глубокий вдох. Ее красота блистала сиянием в темном обрамлении старых величественных деревьев. А рядом во мраке беззвучно внимал ей поэт, дрожа от возбуждения. Бесценный миг!
Через некоторое время дама повернулась и исчезла, с шорохом быстрых шагов по садовым дорожкам.
Из души поэта, подавшегося вперед и не сводившего с нее горящих глаз, исторглось стихотворение, полное неизбывной тоски и томления.
Именно о таком мечтала прекрасная дама в опочивальне и радовалась завтрашнему вечеру, с нетерпением ожидая эти стихи. Насладившись еще раз всем блаженством блестящих минут в ротонде, она заснула с нежной, тихо подрагивающей на губах детской улыбкой.
1900
ПОЭТ
Книга страстей
Где та долина? Далеко, далеко под золотой звездой.
Искал я долго, искал без устали, искал до изнеможения.
Я шел на север, я шел на юг —
Но той долины найти не смог.
Ханс Бетге
Одинокие
(Вместо предисловия)
Есть такие последователи новейшей философии, кто, сойдясь большим числом в праздных домах, вечера напролет предаются радости, сознавая общность своих воззрений, и все вместе приветствуют, дружно поднявшись восторженной гурьбой на вершину горы, восходящее солнце, наполняющее их энергией. Есть такие общины, где крестьяне, сапожники и батраки живут вместе, чтобы в гнетуще тесных и жалких лачугах ради духовного наслаждения сообща читать Библию и внимать толкованиям иудейских пророков. И есть утонченные эстеты благородного воспитания, проводящие совместно дни и вечера коленопреклоненными перед прекрасным — в залах, где стены украшены блеклыми, изысканно аристократическими гобеленами и где звучат чистые рифмы совершенных стихов и такты неземной музыки.
И
Но наряду с ними и всей толпой, что исповедуют прозу будней, есть еще немало отдельных людей, живущих поврозь, — скрытное, молчаливое братство тех одиноких, кто лишь изредка даст о себе знать криком возвысившей голос необычной души. Основу их жизни составляют неудовлетворенность, тоска по родине и покорность судьбе. Зыбкая темная почва лишает все формы их жизни резкости отчетливых очертаний, блеска и сочности красок, подлинности решительных действий, но вместо них придает всему магию неопределенности, туманную синеву дали, приглушенную музыку светотени и чудесную глубину томительного настроения.
Можно назвать по именам многих, чьи жизни и творения запечатлелись на этом тяжелом, печально-прекрасном фоне и чья подлинная суть кажется всем, кто не одинок, таинственной и загадочной. Можно сослаться на многих мудрецов, поэтов, художников, аристократов духа, ясные и великолепные головы — высокий лоб с глубокими умными складками, — людей, кто прожил жизнь в одиночестве и питался лишь соками своего сердца, кому отказано было в способности бежать от себя, отказано в даре общительности, даже дружбы. Далекие друзья плакали при вести об их смерти, заставшей их в полном одиночестве, а более поздние поколения любили их со страхом и удивлением.
Но нет числа тем одиноким, чья жизнь без всякого света и всякой славы уходит в небытие. Они — чужие в переулках своих городов. Не вписываясь в гармонию внешнего мира, они не знают, насколько они хороши или плохи для этой жизни.
Этих моих собратьев я приветствую здесь на моих страницах, всех тех, кто принадлежит к ордену беглецов или лишился родины и кому рыцарская доблесть страданий и одиночества придает черты болезненно-прекрасного благородства. Я знаю, некоторые из них признают меня и будут любить.
1
Свет керосиновой лампы отбрасывал широкий круг в притихший сад, объединяя сидевших за столом в одну дружескую компанию. Кругом царила тьма, маленькая лампа светила в ней столь ослепительно, что даже высокое небо казалось при взгляде на него черным. Лишь посмотрев какое-то продолжительное время вверх, можно было угадать глубокую синеву чистого неба и разглядеть звезды — они сочились на необъятном небосводе световыми каплями.
Невидимо заявлял о своем присутствии обнесенный стеной сад. Благоухание фиалок, аромат первых зеленых листочков куста жасмина и хвои елей плыли нежными волнами сквозь темноту и сливались с тихим шорохом листьев и макушек деревьев в одну мелодию, с тактами которой в сердца собравшихся за столом проникало ощущение весны, цветущих фиалок и совершенной красоты сада.
Все были во власти чар тихого вечернего часа и открывали души голосам прекрасного, голосам весны и далей Вселенной, говоривших с ними в этом замкнутом стеной саду, поражавшем своей чистотой посреди большого города и погруженном в безмолвие.