Рассказы о русском подвиге
Шрифт:
— Нет, наши крепче, — утверждает старшина Махарадзе.
— Да где же крепче, — возражают солдаты, — раз броня у них тоньше, раз силы
в моторах меньше.
— Крепче, крепче, — стоит на своем танкист.
К инженеру солдаты его водили, к командиру батальона его водили, в
инструкции и наставления носом сунули.
— Нет, наши танки крепче, крепче, — повторяет опять Махарадзе. —
Неточность, видать, в инструкциях.
Вот ведь кавказец. Вот ведь упрямец.
Дивизия полковника Гетмана
с юга. Дралась она за Тулу, сражалась за Серпухов, под Каширой помогала
генералу Белову.
Немало геройских дел на счету у танкистов. И вот выпал дивизии новый
подвиг.
30 ноября 1941 года фашисты предприняли еще одну попытку ударить на
Москву с юга. Бой разгорелся у селений Манышино и Суходол. 89 первоклассных
фашистских танков обрушились на дивизию полковника Гетмана.
Отважно сражались танкисты. Вместе с подоспевшими сюда пехотинцами
остановили они фашистов. Как ни пытались фашисты подмять дивизию Гетмана, в какие
ни ходили они атаки — ив лоб, и во фланг, и строем клин, и строем таран, —
удержались советские танки. Сами танкисты потом поражались: откуда в танках такая
крепость, как устояли они в сражении.
Закончился бой.
— Ага, а я что говорил! — торжествует старшина Махарадзе. И снова свое: —
Крепче наши танки, крепче. Не чета им фашистские.
— Да как же — крепче, — кто-то снова полез из спорщиков.
— Крепче, — подтвердил Илларион Махарадзе. — И поясняет, почему они
крепче. — Броня — это раз, — загнул палец старшина Махарадзе, — упорство в бою —
это два. Вера в победу — три. Геройство, считай, — четыре. Так у кого же танки,
выходит, крепче?
Смотрят солдаты на старшину Махарадзе.
— Ты смотри, правду, поди, говорит кавказец. От геройства и верно металл
крепчает.
«НАПИШУ ИЗ МОСКВЫ»
Не удается фашистам прорваться к Москве ни с юга, ни с севера.
— Брать ее штурмом, брать ее в лоб! — отдают приказ фашистские
генералы.
И вот вечер накануне нового наступления. Обер-лейтенант Альберт Наймган
спустился к себе в землянку. Достал бумагу, начал писать письмо. Пишет своему
дядюшке, отставному генералу, в Берлин. Уверен Наймган в победе.
«Дорогой дядюшка! — строчит Наймган. — Десять минут тому назад я вернулся
из штаба нашей гренадерской дивизии, куда возил приказ командира корпуса о
последнем наступлении на Москву...» Пишет Наймган,
Россия наша! Европа наша! Тороплюсь. Зовет начальник штаба. Утром напишу из
Москвы».
Новую свою попытку прорваться к Москве фашисты начали с самого
кратчайшего, Западного направления. Прорвали вражеские дивизии фронт под городом
Наро-Фоминском, устремились вперед.
Торжествуют фашистские генералы:
— Путь на Москву открыт!
Посылают депешу быстрей в Берлин:
«Путь на Москву открыт!»
Мчат к Москве фашистские танки и мотоциклетные части. Пройдено пять
километров... десять... пятнадцать, деревня Акулово. Здесь, под Акуловом,
встретил враг заслон. Разгорелся смертельный бой. Не прошли здесь фашисты
дальше.
Пытаются враги пробиться теперь южнее Наро-Фоминска. Прошли пять
километров... десять... пятнадцать. Село Петровское. И здесь, у Петровского, преградили
дорогу фашистам наши. Разгорелся смертельный бой. Не прорвались фашисты
дальше.
Повернули фашисты на север. Устремились к станции Голицыно. Прошли пять
километров... десять... пятнадцать. У деревень Бурцево и Юшково — стоп! Стоят
здесь на страже наши. Разгорелся смертельный бой. И здесь не прорвались фашисты
дальше. Захлебнулась и здесь атака.
Отбили советские воины новый прорыв на Москву. Отползли, отошли фашистские
танки к своим исходным рубежам.
Отошли фашисты и все же не верят в силу советских войск.
Успокаивают сами себя фашистские генералы:
— Ничего, ничего — отдохнем, поднажмем, осилим!
А в это время на север, на юг от Москвы и здесь, на Западном направлении,
собирали советские части свежие силы. К Москве подходили новые дивизии, в войска
поступали новые танки и новые пушки. Советская Армия готовилась нанести
сокрушительный удар по врагу.
Готовы войска. Нужен лишь сигнал к наступлению.
И он поступил.
На одних участках фронта 5-го, а на других 6 декабря 1941 года войска,
оборонявшие Москву, перешли в грандиозное наступление. Советская Армия стала
громить врага и погнала его на запад.
Ну, а как же с письмом Наймгана? Дописал ли его офицер?
Нет, не успел. Погиб лейтенант Наймган. Вместе с письмом в снегах под
Москвой остался.
«Тайфуном» назвали фашисты свое наступление.
Взвился «Тайфун», как ястреб.
Рухнул, как камень, в пропасть.
Укротили его советские солдаты.
ПЕРЕЛОМИЛОСЬ
Переломилось. Свершилось. Сдвинулось. Наступает Советская Армия. Рванулись